— Алиса, назад.
— Ты знал?! — её руки дрожали. — Ты знал, что это случится?!
— Нет. Но теперь я знаю, кто нас предал.
Настоящее. Три недели спустя
Алиса не спала ночами. Даже когда Дёма молчал, тело оставалось напряжённым, пальцы сжимались в кулаки. Врач, привезённый Марко, оставил пузырёк с успокоительным. Он стоял нетронутым.
Сегодня она встала раньше крика. Что-то шевельнулось внутри, ещё до того, как малыш заворочался.
— Уже иду, солнышко, — прошептала она, накидывая халат.
Когда взяла его на руки, сердце щёлкнуло. Запах — шампунь, молоко, его кожа — был уже родным. Как голос. Как дом.
Дверь скрипнула. На пороге стоял Марко. Не выспавшийся. Не выбритый. Чужой и близкий одновременно.
— Дай мне, — протянул руки.
— Я справлюсь.
— Знаю. Но мне тоже нужно.
Он взял Дёму — осторожно, как святыню. Его движения ещё были неловкими, но взгляд — сосредоточенным. Руки дрожали.
— Ты не спал?
— Не мог. Каждый раз, когда закрываю глаза — вижу тот переулок. Слышу твой крик.
Алиса прикусила губу.
— Мы живём как на вулкане.
Марко кивнул. Затем:
— Хочешь уехать?
Вопрос, висевший в воздухе с той самой ночи. Но сейчас он звучал как настоящее предложение, а не идея.
— Куда? — горько усмехнулась она. — Они найдут везде.
— Не если мы исчезнем правильно. Новый город. Новые имена. Мыслей о прошлом — никаких.
Его голос был ровным, но в нём пряталось нечто другое — неуверенность.
— Это значит — не оглядываться, — продолжил он. — Никогда не увидеть семью. Никогда не вернуться.
— Я знаю, — перебила она тихо. И тоже — знала. Бежать — значит похоронить всех, даже тех, кого уже похоронил.
Дёма заворочался. Крошечные пальцы вцепились в рубашку Марко. И в этот момент Алиса увидела: на лице Марко — не гнев. Боль. Жуткая, мужская, безысходная.
— Я не могу потерять его. И тебя. Не снова.
Она шагнула вперёд. Вторая. Потому что сейчас — не было первого.
— Тогда мы остаёмся. И сражаемся. Вместе.
Его рука накрыла её ладонь. Крепко. Без слов.
— Вместе, — повторил он.
Рассвет застал их у окна.
Они стояли втроём.
Ребёнок на руках.В груди — страх.В глазах — надежда.Глава 15. Вместе (18+)
Ещё три недели спустя
Алиса проснулась от тихого шороха. Рука инстинктивно скользнула к пустому месту на кровати — Марко снова встал до рассвета.
Она привыкла находить его в кресле у окна детской, где он, склонившись, поправлял одеяльце спящего Дёмы. Словно сторожил его сон.
Сегодня было иначе.
Из кухни доносился запах кофе и яичницы. Алиса замерла в дверях. Марко, обычно неуклюжий у плиты, аккуратно переворачивал омлет одной рукой, а в другой держал Дёму. Малыш увлечённо жевал край рубашки, оставляя мокрое пятно.
— Ты поспал, — заметила она, беря ребёнка. Тот тут же потянулся к ней, и в груди что-то тёплое откликнулось.
Марко повернулся. Тёмные круги под глазами стали меньше, но не исчезли совсем.
— Всего два часа. Рекорд.
Он налил ей кофе — с молоком, как она любит.— Он проснулся в пять. Я решил дать тебе поспать.Они завтракали в непривычной тишине. Дёма дремал у Алисы на коленях, пальцы цепко держались за её халат. Она заметила, как Марко украдкой коснулся крошечной ладошки, будто проверяя, что это не мираж.
— Сегодня врач, — напомнила она. — В три.
— Я договорился о новой клинике. Без вопросов.
Алиса знала — это стоило ему и денег, и старых долгов, которые лучше не вспоминать.
В клинике
Доктор Манфреди, пожилой человек с добрым лицом и мягкими руками, взвешивал Дёму.
— Прекрасный набор веса. Окреп.
Марко стоял у стены, внешне расслабленный, но взгляд — как рентген. Когда доктор взял шприц для прививки, воздух стал гуще.
— Это обязательно? — голос его был ровным, но Алиса узнала ту самую нотку.
Она коснулась его запястья:
— Это обычная вакцина.
Он замер, потом кивнул. Когда игла коснулась кожи малыша, его рука сжала её плечо до синяка.
Позже, в машине, он провёл ладонью по лицу:
— Прости. Я… не справляюсь.
Алиса взяла его руку, положила на спящего Дёму.
— Смотри. Он в порядке. И ты в порядке. Мы справимся.
Его пальцы дрогнули. Потом осторожно обняли сына.
Ночь
Алиса снова проснулась одна. Лунный свет падал на пустую половину кровати. Простыни были холодными.
Он сидел в гостиной перед камином. В руках — старый альбом.
— Это твой брат, — догадалась она, садясь рядом.
Марко молча показал снимок: два мальчика. Старший — обнимает младшего. Живые глаза. Без тени страха.
— Ему было восемь. Мне — пять.
Он выдохнул.— Я не знаю, как рассказать Дёме о нём. И о его маме.