— Любые предпочтения?
— Та, что рядом с ней. Нина, — голос его был как яд, — хочу знать, что она скрывает.
— Нина Соколова. Бывший агент «Кобра-7». Два года под прикрытием в вашем доме. Интересно, Дель Рей знает, кого пригрел?
Россо отрезал кусок мяса, наблюдая, как сок смешивается с красным вином.
— Она предала своих. Предаст и их, — произнёс он, словно пробуя фразу на вкус. — Найди её слабость. Родственника? Любовника?
Следующее утро
Дом замер, словно затаив дыхание. Ни привычного стука кружки о стол, ни топота Дёмы, носившегося обычно по коридорам с игрушечным мечом. Только Алиса, прижавшаяся лбом к холодному стеклу окна, сжимала в ладони клочок бумаги. Надпись, выведенная дрожащими буквами чернилами, смешанными с кровью: «Ангар 17. Ночь. Смотри на грузовики».
Бумагу она нашла в шкатулке для пуговиц — тайнике Нины, где та хранила мелочи: гильзу от первого выстрела, данную Алисе, засушенный цветок с детской площадки и фото брата-близнеца. Теперь здесь лежало предсмертное послание.
— Она не предала, — голос Алисы разбил тишину, словно лезвие. — Она отвлекла их. Как щит.
Рафаэль вошёл босиком, с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу. Капли воды стекали по шраму на груди — след от пули, предназначавшейся Алисе. Его глаза, обычно холодные, горели.
— Ангар 17 — логово Риберы, — он бросил на стол карту с кровавым отпечатком на углу. — Гектор взял её в заложники не для сделки. Он хочет твоё сердце на ладони. Живым.
Аннабель ворвалась следом, застёгивая кобуру на бедре. Её рыжие волосы были собраны в тугой узел, а на губах играла привычная ядовитая улыбка:
— Рибера всегда любил театральность. Надеюсь, он готов к аншлагу.
Подполье: игра в кошки-мышки
Информатор, старик Морель, сидел в подвале антикварной лавки, окружённый банками с консервированной кровью. Его пальцы, обмотанные грязным бинтом, дрожали над картой:
— Они ввезли её ночью. Гектор… он не просто мучил. Он разговаривал с ней. Как со старым другом.
Алиса сжала кулаки, чувствуя, как ноготь впивается в ладонь:
— Они были напарниками. Пока он не продал её Россо за долги.
— Он всё ещё считает её своей, — Рафаэль провёл пальцем по отметке ангара. — Его люди перекрыли выходы. Но есть вентиляция — узкая, как горло бутылки.
Аннабель щёлкнула ножом, разрезая воздух:
— Идеально. Я люблю тесные пространства. Там так легко… задохнуться.
Ангар 17: танец с тенью
Ветер выл, как раненый зверь, разнося запах ржавчины и гниющей плоти. Грузовики с потухшими фарами стояли в ряд, их кузова покрыты брезентом, под которым что-то шевелилось.
— Крысы, — прошептала Аннабель, прицеливаясь арбалетом в охранника. — Рибера кормит их теми, кто задаёт вопросы.
Рафаэль двинулся первым — бесшумной тенью. Щелчок, хруст — тело рухнуло в грязь. Алиса прошла следом, её кожа горела от адреналина. Внутри ангара пахло маслом и медью.
Нина.
Она висела на цепях, обмотанных вокруг стальной балки. Лицо — маска из крови и синяков, но её единственный открытый глаз вспыхнул, увидев Алису.
Гектор, высокий, с лицом, изрубленным шрамами, повернулся медленно, как хищник, уверенный в добыче:
— Лисичка. Я заждался.
Нож в его руке блеснул. На лезвии — гравировка: «Смерть вдвоём».
— Ты проиграл, ещё не начав, — Алиса шагнула вперёд, игнорируя боль в плече от недавнего удара Россо. — Она никогда не была твоей.
Гектор засмеялся, обнажив золотой зуб:
— Но кричала она моё имя, когда Россо ломал ей кости. Помнишь, Нина?
Нина плюнула ему в лицо сгустком крови.
Это стало сигналом.
Рафаэль, как вихрь, сбил Гектора с ног, но тот вывернулся, вонзив нож ему в бок. Аннабель выстрелила — болт пробил Гектору ладонь, пригвоздив к полу.
— Это за мой новый жакет, — процедила она, заряжая арбалет.
Алиса бросилась к Нине. Цепи упали с лязгом.
— Зачем… — Нина схватила её за рукав, оставляя кровавый след. — Он хотел тебя выманить…
— Я знала, — Алиса прижала лоб к её виску. — Но я не оставляю своих.
Гектор, хрипя, вырвал болт из руки. Его смех заполнил ангар:
— Она умрёт. Я ввёл ей яд. Через час…
Рафаэль перерезал ему горло одним движением.
— Через час мы уже будем дома, — Алиса подхватила Нину. — А ты — в аду.
Рассвет
Рассвет застал их на пороге. Владимир, сидя в кресле с ружьём на коленях, кивнул, увидев окровавленную группу. Отто, доберман, зарычал, учуяв запах смерти, но Лёня успокоил его жестом.
— Делали генеральную уборку? — спросил он, забирая у Алисы Нину.
— Выносили мусор, — Аннабель бросила на стол окровавленный нож Гектора. — Сувенир.