На белой стене шале вспыхнул свет проектора. И пошел «фильм». Не видео, а слайд-шоу из фотографий. Моментов их жизни. Алиса и Рафаэль. До всего этого кошмара и счастья. В разгар бурь. После них. С Лёней, с Ниной, с Бель – корчащие рожи в объектив или замершие в моменты редкого покоя. С детьми – Дина, сидящая у Рафа на плечах, Дёма, серьезно разглядывающий его татуировку. С Отто – гордым и преданным. Кадры сменяли друг друга: они смертельно серьезные на совещаниях, безудержно смеющиеся за столом, поющие что-то дурацкое в машине, спящие в креслах после долгого дня, обнявшись как дети. Каждая фотография – история. Каждая – шаг к этому дню. И последней появилась надпись на чистом белом фоне: «Non sono solo sopravvissuti. Si sono scelti. E questo è più forte del destino.» (Они не просто пережили. Они выбрали друг друга. И это — сильнее судьбы.) По залу пронесся вздох умиления.
Когда экран погас, Бель и Нина, сияя, вынесли большую, изящно упакованную коробку. «Вот он, собственно, подарок!» Внутри, на бархатном ложементе, лежала потрясающей красоты музыкальная шкатулка. Она была стилизована под миниатюрную готическую арку, очень похожую на ту, под которой они только что стояли. Внутри арки, на зеркальном основании, медленно вращались две фигурки: она – в узнаваемом атласном платье, он – в своем характерном пальто, с чуть намеченной щетиной. Алиса с улыбкой завела шкатулку, ожидая услышать нежный классический мотивчик. Но вместо него раздались… детские голоса. Записи Дины и Дёмы, напевающие на русском, чуть фальшивя, но от души: «Пусть мама будет счастлива… Пусть папа будет рядом…» Алиса вскрикнула, закрыла рот рукой, и слезы, которые она так стойко сдерживала весь день, хлынули рекой. Рафаэль, сам с трудом сдерживая ком в горле, просто притянул ее к себе, крепко обнял, спрятав ее лицо у себя на плече. Их тени слились в одну под розовеющим небом. Отто, наблюдавший за этим у ног Лёни, громко зевнул, демонстрируя собачью философию: все эмоции – это утомительно. Лёня, сохраняя каменное выражение лица, протянул ему из-под стола внушительный кусок ростбифа. «Молодец, пёс. Заработал.»
Когда последние гости, наполненные вином, музыкой и невероятной атмосферой дня, разъехались по отелям, а дети, утомленные впечатлениями, давно спали, Алиса и Рафаэль остались вдвоем в неожиданно тихом шале. Улица за окном была погружена в бархатную темноту, нарушаемую только бесчисленными искрами звезд в чистейшем горном небе. Она лежала на диване, голова на его груди, слушая его ровное дыхание.
«Мы правда женаты?» – спросила она шепотом, как будто боясь спугнуть хрупкую реальность.
«Смущён признаться, синьора Дель Рей, но да, – ответил он, его голос был глуховатым от усталости и счастья. Он поцеловал ее в макушку. – Имеются документы, свидетели и даже видеоотчет от Бель, я уверен.»
«И мир… мир не рухнул?» – продолжила она, рисуя пальцем узор на его рубашке.
«Только мои внутренности, – пошутил он. – От счастья, разумеется. И от страха, что ты вдруг передумаешь, пока я не успел сказать "да".»
Она рассмеялась, легонько ткнув его в бок. «Думаешь… нас ждут долгие годы безоблачного счастья?»
Он задумался на секунду, глядя в темноту, где мерцали звезды – свидетели их клятв.
«Нет, – ответил он честно. Его рука крепче обняла ее. – Думаю, нас ждет просто жизнь. Настоящая. А в ней… будет все. И солнце, и грозы, и смех, и слезы, и безумная усталость, и моменты, ради которых стоит жить. Главное…» Он повернул ее лицо к себе и поцеловал, долго и нежно. «Главное, что теперь – мы будем проходить через всё это вместе. Sempre. Навсегда.»
P.S.
На следующий день в разделе светской хроники одной уважаемой швейцарской газеты сдержанно написали: «Свадьба представителей влиятельных итальянской и русской бизнес-фамилий прошла вчера в кантоне Вале. Церемония и последующее торжество обошлись без инцидентов».
Но ни одна газета в мире, никакие сухие строчки репортажа, не смогли бы передать главного: что даже привыкшие к крови и стали мужчины в дорогих костюмах, даже те, кого мир называет "мафия", в тот день под швейцарским солнцем украдкой смахивали предательскую влагу с глаз. От счастья. За тех двоих, которые выбрали друг друга вопреки всему.
Глава 70. Хватит
POV: Лёня "Чиж"
Дым сигареты стелился над клумбами шале, смешиваясь с запахом влажной земли. Лёня прислонился к холодному камню стены, наблюдая, как Отто методично рыл яму у корней старого кедра. "Ищет кости? Или чует другие тайны?" В окнах горел свет – теплый, обманчивый. Там теперь была Алиса. Живая. Не его. В кармане пальцам нащупал жесткий уголок. Старая записка, смятая, но не уничтоженная: «Убей её – и спасешь семью. Срок истёк». Он не сжёг её. Не смог. Эта записка – не конец. Она – спусковой крючок. Его руки знали вес оружия, но теперь он сжимал бумагу, чувствуя, как она жжёт кожу. Отто вдруг замер, уставившись в темноту сада. Лёня последовал за его взглядом. Ничего. Или пока ничего.