— В этом есть смысл. Но все же, возможно, у него есть кто-то в качестве подкрепления.
Я пожал плечами.
— Это определенно не те идиоты, с которыми ты проводила здесь время.
Сторм моргнула, на ее лице было написано недоверие.
— Ты знаешь о них? — спросила она.
Конечно.
— Чему я собственно удивляюсь? — спросила она.
— Понятия не имею. К этому времени ты уже должна была понять, что я знаю о тебе всё.
Дразнящая усмешка тронула уголки ее губ.
Не всё.
Я закатил глаза.
Не всё.
Она имела в виду офицера полиции, которого убила. Не проходило и дня, чтобы она не заставала меня врасплох. У нее был талант лишать меня дара речи.
Итак, что теперь?
Я подошел к тому месту в комнате, где чуть раньше ночью уронил свой телефон. Я быстро набрал сообщение и разбил телефон о стену. Он с глухим стуком упал на пол, осколки экрана разлетелись в разные стороны.
— А теперь я принесу тебе запасной комплект одежды и немного бензина.
Брови Сторм удивленно поползли вверх.
– Мы собираемся поджечь это место?
Мы подожжем это место.
Я не стал терять времени даром, так как было уже поздно. Мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы принести ей пару туфель и какую-нибудь легкую одежду, а поверх надеть мой свитер. Я протянул полотенце, чтобы Сторм могла вытереться, пока мы не окажемся далеко отсюда.
Сегодня вечером я должен был отвезти ее домой.
— Я помогу.
Сторм быстро схватила двухгаллонную канистру с бензином. Она не сопротивлялась ее весу. Ужасающая ухмылка расплылась по ее лицу, когда Сторм разливала его повсюду, особенно по телу Моррисона, пока емкость полностью не опустела.
В общей сложности у меня было приготовлено пять канистр. Этого было более чем достаточно, чтобы поджечь все это место.
Не окажете ли вы мне честь? — Я ухмыльнулся и протянул ей зажигалку.
Спасибо.
Улыбка чистого блаженства и счастья преобразила ее лицо. Это был первый раз, когда я видел у Сторм такие чистые и в то же время такие злые эмоции. Мое сердце бешено колотилось о грудную клетку, грозя выпрыгнуть наружу.
Сторм выглядела идеально.
Не прошло и минуты, как она бросила зажигалку в Моррисона, а затем отступила в сторону.
Огонь сразу же начал распространяться, и я схватил ее за запястье, вытаскивая из дома.
Мы оставались в тени, казалось, целую вечность, наблюдая, как огонь охватывает маленький домик. Это немного согрело нас, и Сторм положила голову мне на плечо.
— Тебе не кажется, что мы слишком облажались?
— Ты думаешь о том, что сказал Моррисон?
Некоторое время Сторм не отвечала. Мои глаза были прикованы к ней, пока она бесстрастно смотрела перед собой.
Я только что убила человека и ничего не чувствую. Ни сожаления, ни печали, ни гордости, ни счастья. Я просто... оцепенела.
То, что переживала сейчас Сторм, было нормальным явлением. Она была в шоке. В отличие от меня, она не привыкла к темноте и запекшейся крови этого мира, не говоря уже о том, чтобы самой создавать тьму. Но вскоре она должна была прийти к пониманию того, что некоторые вещи в жизни неизбежны.
Зацикливаться на этом в долгосрочной перспективе означало только навредить ей.
Вместо ответа я обнял Бэмби за плечи, притягивая ближе к себе. Она не сопротивлялась и позволила мне обнять ее. Когда я погладил Сторм по волосам, она закрыла глаза.
И я не упустил из виду одинокую слезинку, скатившуюся по ее щеке.
XIII
МИКА
Кончики волос Сторм были влажными, капли воды стекали по ее рубашке. На ней снова была одна из моих белых рубашек и леггинсы, а длина рубашки достигала бедер. Этого зрелища было достаточно, чтобы я почувствовал непреодолимое желание обладать ею.
На ее плечи было наброшено полотенце, а комнату наполнял аромат моего геля для душа. Ее бедра покачивались при каждом шаге, а глаза были прикованы к моим. Если это не было приглашением, то я не знал, что это было.
Я сжал вилку в руках и сдержал свой порыв. В чем она сейчас отчаянно нуждалась, так это в отдыхе и душевном спокойствии. Ее потребности были гораздо важнее моих желаний.
Как только за нами приехала машина, Сторм уснула, положив голову мне на колени. Я не хотел ее будить, зная, как сильно она нуждается в отдыхе. Сторм крепко проспала более десяти часов и, проснувшись, сразу же приняла душ.
Наконец-то Бэмби была дома.
Дом, который я строил последние три года, был достроен два месяца назад и теперь просто ждал, когда его владелец заберет его. Я позаботился обо всем, и из сентиментальных соображений построил его глубоко в лесу.
Как ни странно, она не задавала никаких вопросов.
По-своему Бэмби справлялась с ситуацией и училась преодолевать ее. Было несколько вещей, которые я мог бы сделать, чтобы помочь ей, но если бы я это сделал, она всегда полагалась бы на меня.
Не то чтобы я этого не хотел, потому что я хотел, чтобы она зависела только от меня. Однако сейчас была другая ситуация. Это принесло бы больше вреда, чем пользы. Бэмби пришлось самой понять, что в определенных ситуациях смерть была единственным выходом. Ей нужно было поставить нас двоих на первое место.