— Ещё раз, — прошептал он, целуя меня в спину, и от этого поцелуя по моей коже побежали мурашки. — Просто кончи для меня ещё раз, и я дам тебе передохнуть.
Я бросила на него раздражённый взгляд через плечо.
— Ты уже говорил это два раза.
Он ухмыльнулся.
— Что я могу сказать? Доставлять тебе удовольствие — это удовольствие для меня.
Мика схватил меня за бедра и резко вошёл внутрь. Я закричала, когда он начал свои яростные, безжалостные толчки. Это было слишком глубоко, но в то же время слишком увлекательно, чтобы я могла ненавидеть это. Смесь боли и удовольствия была божественной, как наркотик, к которому я стремилась, и он был единственным, кто мог дать мне идеальное облегчение.
— Ты говоришь, что устала, но на самом деле двигаешь бёдрами. Как ты ненасытна, — прошептал он.
Я застонала, и он в четвёртый раз за минуту шлепнул меня по заднице. Отпечаток его ладони остался на моей коже, причиняя жгучую боль, но его нежные ласки после этого успокоили её.
— Я жадная, — согласилась я. — Слишком жадная до тебя.
— Какая порочная, — пробормотал он, ища освобождение.
Это подтолкнуло меня к краю, и всё, что я могла сделать, это закричать от удовольствия. Он наполнял меня целиком, пока не начал переполнять.
— Такая красивая, — прошептал он, наблюдая, как его сперма стекает по внутренней стороне моего бедра, как будто любуясь шедевром.
С этими словами я опустилась на пол, тяжело дыша. Я вспотела, мои волосы были в беспорядке, но у меня не осталось сил принять душ.
Мы занимались этим уже несколько часов, и усталость взяла своё.
Последнее, что я помнила перед тем, как закрыть глаза, — это как Мика отнес меня в ванную и наполнил ее тёплой водой.
Меня разбудил звук закрывающейся двери комнаты.
Я распахнула глаза, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что было чуть больше трех утра. Луна стояла высоко в небе, и я зевнула, прежде чем повернуться на бок.
Проснувшись, я обнаружила, что сторона кровати Мики пуста. Это заставило меня резко сесть. Я коснулась пятна рядом с собой и поняла, что оно всё ещё тёплое.
Затем я вспомнила звук, который услышала, и быстро выскочила из кровати, споткнувшись о простыни, поскольку всё ещё была в полусне. Я побежала вниз по лестнице, осознавая, что это значит.
Моё сердце билось так быстро, что страх блокировал моё рациональное мышление. Я знала, что наше время ограничено, но не думала, что он уйдёт так скоро. Меня беспокоило, что он пытался уйти, не попрощавшись со мной.
Когда я спустилась по лестнице, то увидела, что он курит на диване, а у его ног стоит спортивная сумка. Его глаза сразу же встретились с моими, затем он посмотрел прямо перед собой.
— Почему ты не спишь? Тебе следовало бы поспать, — произнёс он.
Я двинулась к нему, пока не оказалась рядом. Он избегал моего взгляда, как чумы, и сколько бы я на него ни смотрела, он не двигался с места.
— Это и есть мой вопрос. Скажи мне, Мика, ты пытался уйти, не сказав мне? — спросила я.
Он вздрогнул.
— Ты бы так и сделал, — прошептала я. — Ты собирался исчезнуть посреди ночи.
С каждым произнесённым словом мой голос становился всё грубее и громче, но Мика не двигался. Его плечи были напряжены, но он по-прежнему отказывался смотреть на меня.
— Я думал о тебе. Для меня было бы проще просто исчезнуть, чем заставлять тебя плакать, глядя, как я ухожу, — сказал он.
Я горько рассмеялась, и мои глаза расширились от недоверия.
— Ты постоянно принимаешь решения за меня. Когда это закончится? — спросила я.
— Я пытался быть тактичным, — ответил он.
— Тогда, пожалуйста, никогда больше не проявляй тактичности по отношению ко мне.
Мы замолчали. Печаль и ярость смешались воедино, моё сердце болело. Больше я ничего не могла сказать, потому что это было то, что должно было произойти.
То ли его раздражали мои постоянные пристальные взгляды, то ли он решил признаться в своих решениях, но, как бы то ни было, он, наконец, повернулся и посмотрел на меня.
Мика погладил меня по щеке, и я прильнула к его прикосновению, чувствуя, как тепло разливается по моему телу. Мои глаза закрылись сами собой. Я хотела наслаждаться каждым его прикосновением. Это тепло успокоило боль в моей груди, хотя это неизбежно должно было повториться. Только он мог исцелить пустоту, которую оставил внутри меня.
Мика крепко обнял меня. Его тело дрожало, как будто он боялся отпустить себя. Я не хотела плакать, но слёзы сами потекли по моему лицу, когда он погладил меня по волосам.
Он обещал, что вернётся. Он обещал, что мы проведём остаток нашей жизни вместе. И я решила поверить ему.
— Я люблю тебя, Бэмби. Я люблю тебя больше, чем можно выразить словами, — произнес он.
От этого я начала плакать ещё сильнее.
Я плакала в его объятиях, уткнувшись лицом ему в грудь. Я вцепилась в его рубашку дрожащими руками, понимая, что на данный момент наше время вместе подошло к концу.
Мика оставался со мной до тех пор, пока у меня не иссякли слёзы. Он укачивал меня на руках, пока я снова не заснула, а потом отнес обратно в комнату.
Когда я проснулась в следующий раз, Мики уже не было.
Не оставил после себя ничего, кроме следа своего запаха.