Если бы оказалось так, что на самом деле он всего лишь играл со мной, и его целью было превратить меня в одержимого фрика, я не была уверена, как бы я отреагировала на это открытие.
За последние годы у меня действительно было несколько срывов.
Я никогда не знала, когда они меня настигнут, и мне казалось, что всё может послужить спусковым крючком. Дважды Сьерра была свидетельницей этого. Беспокойство на её лице, когда она изо всех сил пыталась помочь мне восстановить дыхание, запечатлелось у меня в памяти.
Я срослась с ложью. Почти каждое произнесённое мной слово было ложью.
Я ни за что не смогла бы никому довериться. Сьерра умерла бы от шока, а психотерапевт вызвал бы полицию. В конце концов, мне только и оставалось, что справляться с последствиями его ухода в одиночку.
Первые пару месяцев моя семья чрезмерно опекала меня. Это было невыносимо, потому что казалось, что я не смогу убежать от них. Даже когда я спала, за мной кто-то присматривал.
Это быстро стало раздражать, и я несколько раз чуть не сорвалась на них.
Я была взрослой, но они продолжали обращаться со мной как с ребёнком. Конечно, в их глазах я пережила травмирующий опыт, и они хотели выразить мне свою поддержку. Но грань между поддержкой и удушением была тонкой, и они, казалось, использовали эту грань как скакалку для прыжков.
К моему большому удивлению, дверь была не заперта.
Я выглянула наружу и увидела только плохо освещённый коридор. В конце коридора была лестница, ведущая наверх. Ни единого окна.
Значит, это точно был подвал.
С трясущимися руками я направилась к лестнице, пока не обнаружила, что смотрю на дверь.
Неохотно потянулась к ручке, и дверь быстро подалась.
Вот уж чего я никак не ожидала.
Сама комната была маленькой. Предполагалось, что это будет гостиная с кухней сбоку, но моё внимание привлекло не это.
Со стен смотрела я.
То есть мои фотографии.
Некоторые возвращали меня в детство, буквально во вчерашний день. Некоторые из них были сняты камерой хорошего качества, в то время как другие, по-видимому, были скриншотами с камер уличного видеонаблюдения. Там были даже фотографии, на которых я сплю в уюте своего дома.
Все мои достижения были выставлены на всеобщее обозрение. Копия моего диплома магистра, моя фотография на автограф-сессии, записи с многочисленных собеседований, которые я проходила — всё это было на стенах.
С правой стороны располагалась книжная полка.
На верхней стороне лежали все мои книги. Начиная с моего дебюта и заканчивая недавним изданием, каждый роман был издан подписанными экземплярами, ограниченным тиражом и даже по нескольку экземпляров в день.
На нижней стороне полки были аккуратно закреплены папки, каждая из которых содержала результаты моих исследований с тех пор, как я начала преподавать в университете. Самой красивой была обложка, которую я сделала специально для исследований, посвященных Мики. Увидев ее, я заулыбалась.
Я не осознавала, как подошла к полке, пока не оказалась с раскрытой папкой в руках, сидя на мраморной плитке. Это исследование не было опубликовано в открытом доступе, я создала его, чтобы помочь своим ученикам. Это был проект, в котором каждый из них получил по экземпляру, и их задачей было найти что-то новое и поделиться со мной своими теориями.
Конечно, это было лишь прикрытием, чтобы проверить, не упустила ли я что-то важное. Однако мне еще предстояло получить обратно их задания. Крайний срок был первого декабря, а это означало, что Мика либо подкупил одного из студентов и забрал материал исследования, либо присутствовал при том, как я раздавала материалы.
Я бы ни за что не пропустила его в амфитеатре, верно?
Так ведь?
Я закрыла папку и вернула ее на прежнее место, прежде чем пройтись по комнате. Было немного жутковато от того, что он посвятил мне всю эту комнату, но с другой стороны, я была вне себя от радости, что он не забыл обо мне. Он всегда внимательно наблюдал за мной, и довольно скоро радость сменилась гневом.
Тогда почему, черт возьми, он не пришел ко мне?
Очевидно, он был повсюду. У него был доступ в мою квартиру, несмотря на то, что я жила в здании с усиленной охраной. Это была не просто одна фотография, где я сплю, их было несколько, сделанных по разным поводам. Некоторые были даже из моего класса. Этот придурок все это время был прямо у меня под носом, но я его не замечала.
Он не хотел, чтобы его замечали.
Почему?
Тихий стон сорвался с моих губ, а затем я усмехнулась. Входная дверь была заперта.
Словно испорченная пленка, перед моими глазами промелькнули воспоминания. Те времена, когда я отчаянно пыталась сбежать из хижины, а он держал ее запертой. Мое сердце забилось сильнее при виде этого сувенира, и я не смогла удержаться от улыбки про себя.
На этот раз все было иначе.
Я ждала его возвращения. Он, вероятно, думал, что я играю ему на руку, но все было наоборот. Победителем в этой игре должна была стать я, а он должен был упасть на колени у моих ног.
Чтобы чем-то занять себя, пока он был черт знает где и занимался Бог знает чем, я включила телевизор, предварительно найдя что-нибудь перекусить для себя. По ящику показывали пару фильмов, но это было не то, что меня интересовало. На этот раз новостной канал не трубил о моем исчезновении, или, возможно, я не заметила этого вовремя.