Находясь в большом нетерпении, дети сгрудились вокруг стола и принялись шумно переговариваться между собой, в ожидании сладкого. Шура спохватилась и тут же пресекла все поползновения дотянуться до заветного угощения.
- Погодите, не хватайте, идёмте мыть руки. Где здесь можно умыться, Михаил Федотович?
- Прямо по коридору, потом налево и снова налево, думаю, найдёте. А пока вы умываетесь, я приготовлю чашки и заварю чай.
Ванну нашли сразу, а когда выходили оттуда, вымыв руки, из кухни выплыла монументальная Эльза Карловна, работающая стенографисткой в машинном бюро. Она давно имела виды на одинокого Михаила, поэтому появление Шуры в его комнате восприняла, как личное оскорбление.
Соседка ничего не ответила на приветствие женщины и её малышни, а просто окинула их презрительным взглядом и поджала свои и без того тонкие губы. Александре стало понятно, что им здесь не рады.
После совместного чаепития, стали укладываться спать. Хозяин разложил диван и помог Шуре застелить постель. Квёлые дети тёрли глаза и засыпали буквально на ходу, не в силах совладать с усталостью.
- Ну вот, вы с дочкой ложитесь на кровать, а мальчиков разместим на диване, места всем хватит.
- А вы где ляжете, Михаил Федотович?
- Вы за меня не переживайте, я уже взял у соседа раскладушку и размещусь на кухне.
- Ну нет, я не согласна, раз есть раскладушка, то можно разместиться всем вместе, в одной комнате. Что же это будет, если мы хозяина выгоним из собственного дома? Подумаете ещё, что за неблагодарные гости?
- О чём вы, Шурочка? Мне наоборот в радость, так весело в моём скромном жилище никогда ещё не было.
Раскладушку поставили ближе к двери, после чего выключили свет. В темноте комнаты Шура зашуршала простынями, укладываясь рядом с дочкой. Дети уснули быстро, а взрослые лежали с открытыми глазами, прислушиваясь к дыханию друг друга.
- Михаил Федотович, вы не спите? - вдруг шёпотом позвала Александра.
- Нет ещё, а что такое?
- Хотела сказать ещё раз спасибо за доброту вашу и сердечность. Чтобы вас не стеснять, мы уже завтра вернёмся в деревню, не получилось у меня начать жизнь с чистого листа.
- Куда же вы вернётесь, Шура? Дом хоть и сгорел только наполовину, но всё равно совершенно не пригоден для жилья, к тому же, зима на носу.
- А что же мне ещё остаётся, Михаил Федотович? Продолжать злоупотреблять вашим гостеприимством?
- Почему нет? Я большей частью на работе торчу, прихожу только ночевать, да и то не всегда. Оставайтесь сколько угодно долго, вы мне совершенно не мешаете, честно. Тем более, дело вашего мужа ещё не закончено.
- Не называйте его так, наш развод дело решёное.
- Всяко бывает, может ещё простите своего Захара, как знать? Станете жить лучше прежнего.
- А вы бы простили на моём месте, Михаил Федотович?
- Трудно сказать, скорее нет, чем да. Но я мужчина, поэтому так категоричен.
- А я хоть и женщина, но тоже ни за что не прощу.
- Давайте спать, Шура. Утро вечера мудренее, будет день, будет и пища.
- Спокойной ночи, Михаил Федотович.
- Приятных снов, Шурочка.
Под утро, впервые за долгое время, Усову приснилась Глафира, его покойная жена, она сидела рядом на раскладушке и довольно улыбалась. Он тут же вскочил и замотал головой, прогоняя остатки сна. Огляделся вокруг, увидел спящих гостей и снова посмотрел на жену.
- Ты как здесь оказалась?
- Специально пришла посмотреть на тебя, Мишенька. Наконец-то душа моя может быть спокойна, нашлась для тебя хорошая женщина. Крепко держись за неё, не упускай своего счастья.
Тут из кухни донеслась громкая ругань пьяного соседа, вернувшегося со смены, и Михаил Федотович проснулся по-настоящему. О том, что Глаша была здесь, напоминало лишь небольшое углубление на одеяле, в том месте, где она сидела. Он так и не понял, что это было, сон или явь?
Глава 9 Моя семья...
Крики из кухни становились всё громче и с этим надо было что-то делать. На часах было чуть больше 6 утра, дети сладко посапывали во сне и Шура вместе с ними. В деревне она обычно вставала рано, с петухами, но настолько намаялась за вчерашний день, что теперь спала без задних ног.
Вероятнее всего, ещё и потому, что в комнате Михаила было уютно и тепло, как дома, а ещё безопасно, несмотря на доносившиеся крики. Проснувшийся мужчина залюбовался идиллической картинкой, вдруг почувствовав себя частью этой семьи.