Вальдземюллер напечатал свою книгу и огромную карту с новым континентом, обозначенным как «Америка», и всегда считалось, что ввел в употребление это название именно он, поскольку это было первым печатным упоминанием об этой земле.
Слова монаха, приведенные здесь, считали его раздумьями над тем, в какой форме использовать имя Америго Веспуччи, но они явно не связаны с этим. Прочитайте их внимательно, и вы увидите, что в них не содержится ничего большего, чем раздумья над тем, почему существующее имя «Америка» выглядит столь приемлемым. По его мнению, возможно, было бы лучше произносить это название «Америге», и он не совсем понимал, почему «Америка» была приемлемой смысловой конструкцией. Эта книга была написана через пятнадцать лет после «официального» открытия Нового Света Колумбом и точно через двести лет после того, как там высадились тамплиеры. Как бы ни было, смешно предполагать, будто никто не дал этому континенту имени до того, как немецкий монах начал писать книгу под названием «Введение в космографию», или что такой далекий от морей и власти человек имел дерзость вообразить, будто у него есть право окрестить землю размером в четверть глобуса.
Вальдземюллер правильно воспроизвел название, но объяснил неправильно. Его личная склонность к бессмысленным именам подвела его, а сила печатного слова обеспечила тиражирование ошибки в очень широком масштабе за очень короткое время. Вскоре после того, как он написал эти слова, он осознал свою огромную ошибку и публично отрекся от своего утверждения, что Америго Веспуччи был первооткрывателем Нового Света, но — слишком поздно: у людей было объяснение, которое имело некоторый смысл. Это было классическим случаем (парафразируя Генри Форда), когда история становится «вздором».
Разгром ордена тамплиеров знаменовал собой конец великого ордена, но его наследие открыло путь в новый мир, основанный на концепции Ма’ат в переработке Иисуса. Реконструировав пытку Жака де Моле распятием и проследив пути побега его рыцарей, мы вплотную подошли к последнему звену цепи, связывающей все события с масонством. Почему тамплиеры воспользовались своими секретами для образования нового Братства, названного масонством, оставалось неясным, но по крайней мере мы знали, где искать ответы, чтобы заполнить последние пробелы в наших знаниях.
Обобщая все, что мы узнали о событиях вокруг распятия Жака де Моле, мы не могли не видеть его в качестве центрального события в эпизоде истории, оказавшемся водоразделом в социальном развитии западного мира. Нападение жадного и ничтожного французского короля оказалось первым реальным шагом в долгом процессе освобождения христианского мира от умственной импотенции, проповедуемой Ватиканом, что позволило строить цивилизацию на основе стремления к знаниям и признании достоинства каждого отдельного человека. Это стремление к движению от автократии к демократии во власти и от аристократии к заслугократии в социальной структуре в рамках теологической терпимости нигде не было проявлено столь отчетливо и даже частично реализовано, как в Соединенных Штатах Америки.
15
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОТЕРЯННЫХ СВИТКОВ
Почему, спросили мы себя, существуют Соединенные Штаты Америки? Их не должно было бы быть на свете, и мы сомневаемся, что нашлись бы среди современных обозревателей такие, кто задним числом предсказал бы возможность развития какой-либо страны до центра мировой культуры и положения самой могущественной страны мира за срок в менее чем два столетия. План построения Соединенных Штатов вовсе не был очевидным, уже реализованным ранее в Европе: он явно был совершенно новым и радикальным, но побуждение к созданию новой страны, где народ чувствует себя ответственным за государство, где каждый отвечает лично перед своим богом, должно было иметь свой источник. Все с большей уверенностью мы чувствовали, что это побуждение пришло через масонство и тамплиеров от человека, которого мы знаем как Иисуса, который сам жил во времена всеобщего угнетения, когда искал равенства, справедливости и просвещения для всего народа. Его взгляды не могли и не шли за пределы собственного народа, но со временем послание, данное им миру, было услышано и согласно ему стали действовать.
Особый интерес вызвали у нас следующие слова:
«Соблюдать добрую веру и справедливость по отношению ко всем народам; культивировать мир и гармонию по отношению ко всем. Религия и мораль предписывают такое поведение, и разве не может быть так, чтобы и хорошая политика предписывала то же самое? Будет достойным свободного, просвещенного и не в столь уж далекое время великого народа дать миру великодушный и совсем новый пример народа, всегда руководствующегося возвышенной справедливостью и благожелательностью»[101].