- Тут Дудкевичи собираются ехать, - сказал отец. - И нас прихватят.
- Здорово! - улыбнулся Феликс. - Конечно езжайте, тем более такой случай.
- Но ты тут, не балуй, слышишь? Чтобы был порядок. Держи марку, - строго покачал пальцем отец, а потом лукаво улыбнулся.
- Да он танцевался уже. Вон какой мокрый. Платочек есть? Вытрись, - сказала мама. - Ты до какого часа будешь?
- Примерно до пяти - шести. Мы ещё рассвет собираемся встречать.
- Да, Манефа Антоновна об этом что-то говорила. А после - нигде не задерживайся. А то переживать будем. Ждём тебя дома!
Феликс проводил маму и папу до выхода. За ним стояла тёплая звёздная ночь. На асфальте серебряными полосами лежал лунный свет.
Когда белые "Жигули" тронулась, Феликс ещё постоял, засунув руки в карманы, вдыхая свежий ночной ветер. Позади сиял огнями и грохотал музыкой дворец.
Несколько ребят и взрослых стояли на пороге. В полутьме Феликс распознал двоих одноклассников и подошёл к ним. Это были Владик Осташенко и Серёжка Гордиевский.
- Фель, что, твои старики отбыли? Пойдём покурим?
Они пошли к кустам и зачиркали спичками. Обсуждали хоккейный матч сборной СССР с любительским канадским клубом и новый диск Пугачёвой.
Феликс вернулся в зал, на всякий случай, жуя пластинку любимой французской жвачки с мятным вкусом. Сел за праздничный стол, налил стакан "Байкала".
- Фу, от тебя табачищем несёт, - сказал подошедший Витька Банка и налил себе лимонаду. - Накурился, как паук...
- А ты что, натанцевался с Иркой? - ехидно спросил Феликс.
- Она классно танцует.
- Да? Тебе понравилось? - улыбнулся Феликс ещё шире.
- Там Домкрат со своим корешем Шерманом пришёл, - как бы между прочим сообщил Витька переводя разговор на другое. - Они в зале, танцуют.
- Ух ты! А как их пропустили? - удивлённо спросил Феликс, глядя прямо в круглое Витькино лицо.
- А они через окно в коридоре! Кстати, как тебе этот хор имени Пятницкого?
Витька указал на группу ребят.
"Хором имени Пятницкого" оказалось коллективное пение девчонок и пацанов из разных классов.
Окружив на стульях черноволосого кудрявого Севку Дудкевича с его гитарой, девчонки в данный момент распевали:
Время пройдёт - ты забудешь всё, что было
С тобой у нас. С тобой у нас.
Нет, я не жду тебя, но знай, что я любила
В последний раз.
В последний раз.
Когда песня затихла раздался гром аплодисментов.
- А давайте "Гренаду" споём, - предложил Севка. - Кто знает эту песню?
Несколько голосов отозвалось, но робко и несмело.
- Мой дед её в Испании пел, - спокойно пояснил Севка.
- И мой отец. На Кубе, - сказал Феликс. - Я знаю эту песню. Давайте споём.
Смуглое, красиво очерченное лицо Севки с тонким пушком тёмных усов и его выразительные миндалевидные глаза встретились со взглядом Феликса. Феликсу показалось, что тот легко кивнул ему, а во взгляде была благодарность.
Севка и Феликс начали вдвоём, а потом подтянула Ира Крижанич, а потом подошедшая Таня Ласточкина, и ещё кто-то, и песня зазвучала, как стальной клинок:
Я хату покинул,
Пошёл воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
"Гренада, Гренада,
Гренада моя!
- О, какие вы тут песни поёте! - послышался хрипловатый голос.
Оказывается это подошёл Домкрат со своим дружком Шерманом.
- Ну, чуваки вы даёте. Чё это такое? Праздник, или митинг? - спросил Шерман.
Все сразу стали шумно приветствовать Домкрата, которого уважали за вечную оппозиционность, безрассудную лихость и храбрость.
- Да, молодцы. Чё, халдей, воспитываешь молодёжь? Может про БАМ сбацаешь? - озорно спросил Домкрат.
- Могу и польку сыграть. И краковяк...
- Ты не польку. Ты этого, как его, Высоцкого знаешь? - спросил Шерман.
- Знаю, - улыбнулся Севка.
- А ну давай, Высоцкого!
И Севка легко начал озорную весёлую песенку:
Кто верит в Магомета, кто - в Аллаха, кто - в Иисуса
Кто ни во что не верит - даже в чёрта, назло всем
Хорошую религию придумали индусы:
Что мы, отдав концы, не умираем насовсем
Стремилась ввысь душа твоя
Родишься вновь с мечтою
Но если жил ты как свинья
Останешься свиньёю.
- Молодец, халдей, здорово! А чего-нибудь из блатного фольклора?