"Волга" нещадно резала ночную тьму, мчась за маленьким упорным оленем на капоте. Он напоминал Феликсу такого же серебряного оленя, подаренного юноше Тиррею, герою романа Грина "Дорога в никуда".
В груди Феликса всё сжималось, а у Лили перехватывало дыхание, потому, что Шерман летел по улицам, как чёрт, выжимая из машины все сто двадцать километров. Шины шуршали, ревел мотор, летели кусты, огни, деревья, звёзды.
Феликс и Лиля сидели сзади. Лиля намертво вцепилась одной рукой в руку Феликса, а другой за поручень в салоне.
- Где ты так научился водить, Шерман? - спросила Лиля, сдувая прилипшие ко лбу волосы.
- Это у меня с детства. Врождённое. Я и машина - одно и тоже.
- У него батя - водила, - объяснил Домкрат. - Вот и научил.
Он сидел впереди рядом с Шерманом и был совершенно спокоен.
Они увидели знакомые улицы. Шерман сбавил скорость.
- Ну мы близко ко дворцу подъезжать не будем, - сказал Домкрат. - Давайте, тут рядом. А нам ещё по одному делу надо съездить. Малышка, лапку мне.
И он поцеловал руку Лили.
- Привет от меня, Манефе. Давайте, празднуйте.
Шерман и Домкрат пожали руку Феликсу.
Феликс и Лиля выскользнули из салона автомобиля в прохладный ночной мир.
Фыркнув, машина неспеша повернула за угол и исчезла.
- Как здорово! - воскликнула Лиля. - Эту ночь я не забуду никогда. И ты - просто молодец!
Она чмокнула Феликса и тот ответил ей лёгким скользящим поцелуем. Они пошли по аллеям, а потом сели на скамейку отдышаться.
Феликс обнял девушку и нащупал своими губами её губы. Он целовал девушку несколько раз, она молчала, а глаза её смеялись.
Но вот её губы по-детски вздрогнули, а изогнутые брови нахмурились.
Чьи-то возбуждённые голоса заставили и Феликса принять чинный вид. Сквозь ветки было видно, как на порог дворца высыпали подуставшие выпускники.
Звёзды, разлетевшиеся по небу, будто цветочные лепестки, постепенно угасали.
- О смотри, наши уже все выходят. Сейчас пойдём к реке встречать рассвет, - произнесла Лиля. Она протянула прекрасные нагие руки, окончательно освобождаясь от объятий Феликса.
На входе появилась Манефа. Она осматривала и созывала своих.
- Ну, кто из нас дожил до рассвета и не уехал? ... А где Степанский?
- Здесь я! - воскликнул Феликс, внезапно появляясь из тени дерева.
- Наконец-то. Явился. А мы уже стали переживать, Феликс...
- Ты где пропадал, бродяга? - спросил Витька Банка.
- Да во дворце душно было, - объяснял Феликс.
- О, похоже он бродяжничал не один, - сказал Серёжка Гордиевский, приметив Лилю.
Но девушка, лишь на мгновение мелькнув, быстро затерялась в толпе.
Ребята моргали покрасневшими веками на осунувшихся, уставших лицах.
Феликс почти столкнулся с Ирой Крижанич. Всегда спокойная и весёлая, с сияющими глазами, сейчас она казалась виноватой и потухшей.
Далее был поход на набережную, весёлый утренний ветер, пробегавший по воде, красота встающего солнца, блистающего на морщинках воды. Коралловые солнечные лучи медленно скользили к берегу.
Начиналась новая, таинственная жизнь.
Глава 2. Ира. Первые шаги
Сегодня объявили, что без комсомольских значков впускать институт не будут. На дверях поставили двух крепких аспирантов. Они, словно глашатаи, громко вещали новость и аллели в институтском полумраке нарукавными повязками. И, конечно же, никаких джинсов! Белый верх - тёмный низ!
Из-за всего этого Ире пришлось пропустить консультацию. Потому, как пока она добралась до своего места обитания, пока нацепила значок, пока доехала обратно - всё уже закончилось. Теперь пришлось общаться со Стёпой Шурановым, которого она старалась избегать, и который, будто джинн из сказки, постоянно возникал в поле её зрения. Стёпа на консультации был и мог поведать, о чём там говорили. У него было всё тщательно записано.
Спасаясь от жгучего янтарного солнца, они уселись на скамейке под ветвями липы.
- Представь себе, нужно особенно хорошо повторить советских поэтов. Вообще, кто не знает на память стихов, тот может пару схлопотать.
Ира улыбнулась:
- А я многих советских поэтов хорошо знаю. И Блока, и Маяковского, и Багрицкого...Так, что очень надеюсь, что мне это не грозит... Надо только повторить.
- А Твардовского "Ленин и печник" помнишь? - поддел Стёпа - Её сегодня упоминали...
Ира легко рассмеялась и сказала:
- Помню!
- А вот мне беда... - погрустнел Стёпа. - Я их слабо знаю...
- Ну, давай вместе ещё раз пройдёмся по билетам, - предложила Ира. Ей стало немного жаль Стёпу. Его редкого цвета глаза - зеленоватые были печальными.
Молодой человек не сразу ответил, но за мгновение преобразился. Мир для него стал вдруг краше и осмысленнее.
- Давай! - охотно воскликнул он. - Я у тут тёти живу. Отдельная комната... Вместе всё и повторим. А что? Два дня осталось...