— Смелость здесь ни при чем, — сказал я угрюмо. — Просто не было другого выхода. Меня загнали в угол как крысу.
Он усмехнулся.
— Я бы не сказал… — Он потрогал себя за нос. — Вы уверены, что ничего не пропустили?
— Уверен.
Он нахмурился.
— Но в вашем отчете нигде нет прямых улик против лица, убившего Элвина. Здесь одни предположения.
— Я это знаю.
— Но я думал, что получение таких улик было главной целью вашей э-э… экспедиции.
— Это не было главной целью, — сказал я. — Ничего подобного. Главной целью было раздобыть доказательства неверности миссис Бэйн. Согласен, было бы замечательно, если бы я еще и разоблачил убийцу Бэйна.
— Это наверняка сделала жена Элвина, — сказал он. — Она больше всех выигрывала.
— Или Дэймон.
— Но миссис Бэйн намеренно заманила вас в ловушку.
— Она поступила так из любви к Дэймону, — ответил я. — Но не призналась в убийстве.
— Следовательно, вы убеждены, что ни Дэймон, ни его люди, ни миссис Бэйн не делали этого?
— Не знаю. Пока я не могу обвинять кого-то из них.
Он сжал губы.
— Мне кажется, вы попали в скверное положение.
— Мне уже случалось попадать в такое положение.
— Давайте рассмотрим дело с юридической точки зрения, — предложил он. — Вы ничем не можете подтвердить, что убили двух человек и ранили третьего при самозащите. Потом вы нарушили неприкосновенность жилища Дэймона. А этот шериф Риджуэй сам может поплатиться за то, что закрыл глаза на ваши действия. Убийство остается убийством, какова бы ни была репутация Дэймона.
— У меня не было выхода.
— Но вы не можете этого доказать, — сказал он резко. — Неужели вы этого не понимаете?
— Подручный Дэймона, Джеральд Лонгер, говорил при свидетелях. Он знает, что я защищался, и…
Хьюинг отвел этого свидетеля нетерпеливым движением руки.
— Известный головорез. Какой толк от его показаний? Все целиком опирается на ваши слова и только на ваши слова. Я надеялся, что вы вернетесь с неопровержимыми доказательствами или подписанным признанием.
— Не все сразу. — Я глотнул еще виски, но приятное ощущение тепла прошло, и мне казалось, что внутри меня что-то медленно сворачивается узлом.
— Извините, мистер Хьюинг, — сказала мисс Фордайс, — это тоже записывать?
— Нет, только показания Беннета.
— Можно получить копию? — спросил я у нее. Она взглянула на Хьюинга, который кивнул в ответ.
— Конечно. Сделайте, пожалуйста, две копии, мисс Фордайс.
Она села за пишущую машинку, вставила бумагу, положила перед собой блокнот и начала быстро печатать. Хьюинг с серьезным выражением лица повернулся ко мне и заговорил:
— Беннет, дело нешуточное. Самое серьезное заключается в том, что никто, кроме вас, не может доказать, что Элвин Бейн был мертв, когда вы нашли его.
— Выходит, его убил я. Зовите полицию.
— Это не предмет для шуток, — сказал он резко. — Я по-прежнему выступаю в качестве душеприказчика Элвина и намерен проследить, чтобы правосудие свершилось.
— Вот и хорошо, — сказал я.
Не сводя с меня пристального взгляда, он произнес ровным голосом:
— Вы говорили, что были другом Бэйна, но я никогда о вас не слышал до вчерашнего вечера. Опять приходится верить вам на слово.
— Я сказал правду.
Стук пишущей машинки прекратился, и в наступившей тишине мисс Фордайс с ничего не выражающим лицом делала исправления, потом снова принялась печатать. Хьюинг барабанил пальцами по столу, сжав губы и сузив глаза. Он смотрел в стену поверх моей головы и казался погруженным в глубокую задумчивость. Раздавался только стук пишущей машинки. Я думал о своей постели, о Сэнди, о яичнице с ветчиной, о горячем черном кофе и чувствовал себя дураком. Здесь что-то творилось, а мне не хотелось думать об этом после ночи, которую я пережил.
Я отомстил за себя и за Сэнди, но не отомстил за Элвина. В эту шальную ночь я пренебрег всеми запретами и вполне мог ожидать неприятностей, которые предрекал Хьюинг. Какая-то мысль исподтишка пыталась пробиться из дальнего уголка моего сознания, а я отгонял ее, потому что слишком устал и отупел. Я знал, что впереди неизбежная встреча с Рокингемом, не сулящая мне ничего хорошего. Я чувствовал также, что мне предстоит встретить лицом к лицу что-то еще пока неизвестное. Это угнетало мое сознание в течение нескольких часов, с момента разговора с Джеральдом Лонгером, который думал, что умирает. Я вспомнил Флоренс, жену Стенли Маркхэма, которая ради старой дружбы поддерживала обман. Она могла убить Элвина Бэйна. Другие тоже внесли свою долю, начиная с самого Бэйна. Если бы он не разгласил, что меняет завещание…
Я старался избавиться от этих сумбурных мыслей. Мисс Фордайс перестала печатать, вынула листки, вставила новые и опять затарахтела. Я вдруг обратил внимание, что Хьюинг перевел взгляд и угрюмо и пристально смотрит на меня, будто придя к какому-то решению. Он заговорил:
— Беннет, вы пришли ко мне с пустыми руками. Сожалею, но я не могу действовать, основываясь на ваших показаниях. Вы всего лишь свели ваши личные счеты. Вы не проявили подлинного интереса к главному — уликам против миссис Бэйн и изобличению убийцы Элвина. Мне это не нравится. Я-то полностью полагался на вас и доверял вам.
— Вам никто не запрещает иметь собственное мнение… — Я с горечью сознавал, что в его словах была, по крайней мере, доля истины.
— Вы не хотели бы изменить свои показания?
Я был ошарашен.
— С какой стати?
— Возможно, вы теперь вспомнили упущенные ранее детали, какие-нибудь обстоятельства, которые, по вашему мнению, веско свидетельствуют о причастности Дэймона или миссис Бэйн к смерти Элвина… — Он подался вперед в настойчивой, почти умоляющей позе.
Я кивнул на пишущую машинку.
— Там все.
Хьюинг тяжело вздохнул и ничего не сказал.
Мисс Фордайс закончила печатать, вынула листы и передала Хьюингу. Он быстро посмотрел их, пододвинул ко мне и снял с авторучки колпачок.
— Будьте добры подписать оригинал и первую копию. Вторая для вас.
Я взял первую страницу и прочел ее. Она записала все, что я сказал, слово в слово. Я подписал, а свой экземпляр сунул в карман пиджака. Действие виски прекратилось, но больше я пить не хотел.
Хьюинг убрал бумаги в ящик стола и сказал мисс Фордайс:
— Я очень благодарен вам за то, что вы остались. Теперь идите поспите. Вы не понадобитесь мне до двух часов.
Она бледно улыбнулась.
— Вам тоже нужно выспаться… — На мгновение между ними пробежала искра — что-то похожее на нежность. Я соображал туго, но это от меня не ускользнуло.
Я вдруг понял, что давно чувствую слабый аромат. Он отличался от запаха духов Арлены Бэйн, который я очень хорошо помнил. Я ничего не понимаю в духах и не знаю их названий. Я только знал, что этот запах возвращает меня назад, к вчерашнему вечеру. Он присутствовал здесь все время, неутомимо витая в кабинете Хьюинга, но я не обращал на него внимания. Теперь я огляделся вокруг, заметив, что мисс Фордайс и Хьюинг разговаривают между собой, понизив голос. Казалось, они забыли про меня. Я осторожно вдохнул и медленно встал. Хьюинг и женщина резко повернули головы в мою сторону и замолчали.
Не обращая на них внимания, я прошел мимо стола к двери и открыл ее. Моя догадка оказалась правильной. На крючках висела мужская черная шляпа и черный женский свитер. Через свитер был переброшен шарф в красную клетку. Одно короткое мгновение я смотрел на него, а потом взял в руки, чувствуя его запах, более сильный теперь.
Держа шарф, я медленно обернулся. Хьюинг и женщина молча смотрели на меня.
Хьюинг заговорил мягко и участливо:
— Я могу вас понять, Беннет. Такое случается постоянно. Я часто с этим сталкиваюсь. Бэйн упомянул вас в своем завещании, но вы не могли дождаться его смерти. Вам необходимы были 10 тысяч долларов, а здесь представился исключительно удобный случай. И вы поехали, зная, что застанете Бэйна одного, и убили его. Вы выдавали себя за друга, старающегося помочь ему. Никто не стал бы подозревать вас.