– Что такое? – Питер почувствовал, как в нем начала закипать холодная ярость, но постарался сдержаться. – В чем дело?
– Прошу вас, мистер Вуд, присядьте. Мы рады, что не ошиблись. С вами сейчас будет говорить госпожа Онасия Джуба.
Ошеломленный Питер опустился в кресло. Онасия Джуба?! Мультимиллионерша, глава эмигрантского правительства Лигурии, владелица множества отелей, кораблей, заводов, рек, озер, полей, гор, и еще черт знает чего такого, что ему и не снилось? Она здесь? Не потому ли встреча устроена именно в этом отеле, что его действительной владелицей является госпожа Джуба, а не грек, прикрывающий ее имя своим от уплаты налогов? Может этим и объясняется таинственность встречи, письма без адреса и мускулистые телохранители. Многое становится тогда на свои места, поскольку Матади и его контрразведка дорого бы дали, чтобы узнать, с кем и о чем говорит госпожа Джуба. Но зачем ей Питер Вуд?
Каффи отдернул занавес, скрывавший еще одну дверь…
* * *Вуд с интересом ждал появления Онасии Джуба. До сего времени ему приходилось видеть только ее фотографии в газетах, много писавших о ней и ее отце, Лосе Джуба, бывшем одним из ближайших сподвижников Матади в долголетней борьбе за власть. Однако после свержения короля между ними возникли серьезные разногласия, а потом Матади совершил переворот и жестоко расправился со своими бывшими друзьями. Одним из первых был арестован и казнен Лос Джуба. Не пощадили и других: кого убили прямо на пороге собственного дома, кого посадили в тюрьму и там уморили голодом, а кого «осудили» к смертной казни и немедленно привели приговор в исполнение. Питер не очень интересовался политикой и не вникал в суть разногласий между Матади и его противниками, но если к последним он был просто равнодушен, то политическая организация Суэна Матади, громко именовавшаяся «Движением», была ему ненавистна своими кровавыми расправами с инакомыслящими. При этом диктатор любил заигрывать с международными организациями, поощрял туризм и мечтал о вступлении его страны в ООН. Репрессиям в Лигурии пытались придать вид «законности» или проводили их тайно, внешне сохраняя благопристойность общественного спокойствия в демократической стране с просвещенным правительством, неустанно заботящимся о благе и процветании народа.
Онасии Джуба удалось эмигрировать сразу после переворота. Об аресте и казни отца она узнала, уже находясь за границей, и сразу же вступила в политическую борьбу, вскоре став признанным лидером сил, выступающих против диктатуры. И вот теперь она хочет говорить с Питером Вудом…
В комнату вошла женщина в темном закрытом платье. Ее вьющиеся, слегка тронутые сединой волосы были гладко зачесаны и собраны на затылке в пучок.
«А она не черная, – вставая с кресла отметил Питер, – скорее смуглая. Наверное, в жилах Джуба течет немало крови белых».
– Присядьте, мистер Вуд, – устроившись на диване, предложила Онасия. Голос у нее оказался низкий, грудной, но в нем явственно звучали жесткие, повелительные нотки. – Я слышала ваш разговор, – госпожа Джуба достала из маленькой сумочки сигарету и прикурила от услужливо поднесенной Каффи зажигалки. Питер обратил внимание на массивный золотой перстень, странно выглядевший на нежной женской руке. – Полагаю, нет нужды распространяться об истории нашей семьи? Достаточно сказать, что в свое время у Матади не было секретов от моего отца. Будучи человеком достаточно искушенным в политике, Лос Джуба собрал документы, серьезно компрометирующие Суэна. Предвидя осложнение обстановки, он передал их мне, но, уезжая, я не могла ими рисковать и документы остались во Фрайтауне. Так уж получилось, что вывезти их не удалось и пришлось спрятать в надежном месте. Сейчас Матади готовит ряд политических процессов над арестованными оппозиционерами, которые закончатся только одним – казнью подсудимых и уничтожением их сторонников. Если бы компрометирующие документы находились в наших руках, можно было попытаться оказать давление на диктатора, чтобы спасти обреченных. Мы предлагаем вам отправиться во Фрайтаун, чтобы добыть документы и вывезти их из Лигурии. Если вы согласны, то я должна предупредить, что операцию надо провести в течение десяти дней, иначе будет поздно. Ваш ответ, мистер Вуд?
Питер откинулся на спинку кресла – признаться, трудно было ожидать подобного предложения. Надо что-то отвечать, но что? Черт знает, где они запрятали эти документы, можно ли вообще до них добраться, а если доберешься, то сумеешь ли вывезти? Наверняка Матади и его контрразведка если точно не знают, то догадываются о существовании компрометирующих диктатора материалов и вряд ли позволят их взять и уехать. Впрочем, отчего он думает об этом так, будто уже дал согласие? Надо бы еще хорошо подумать, все тщательно взвесить, чтобы потом не клясть себя последними словами. Конечно, цель весьма благородна, но не зря же говорят, что благими намерениями дорога в ад вымощена! Попробовать получить еще какую-нибудь информацию, прежде чем давать определенный ответ?