Ли’Нор как-то по-новому посмотрела на Арвини.
- Вы хорошо говорите, – хмыкнула она всё же, – но как? Если нам скажут закрыть тилонское дело, как бесперспективное, повисшее – мы вынуждены будем так и сделать. А если из-за поднявшегося скандала, возможно, с исключением из Альянса части его членов, в том числе стоявших у его основания, галактика окажется отброшена в прошедшую эпоху, по состоянию напряжения и недоверия, или вовсе окажется на грани войны – кому, скажите, будет до этого?
- Нам. Потому что мы как раз прекрасно знаем, что будет, если такой ситуацией воспользуются тилоны, если помножить и без того шаткое положение на их возможности… Мы должны всеми силами оставить позиции полиции Альянса неизменными, не допустить влияния на неё политических изменений. Миры смогут надеяться только на две силы – анлашок и нас. Если мы сломаемся, и второе крыло может не устоять. Летящего, даже раненого и дезориентированного, ещё достань. Упавшего, ползущего ничего не будет стоить добить.
- Мне жаль, что ты это услышала…
- Ничего, я не из столь чувствительных. Да и в общем-то, я её понимаю.
Они первыми вернулись на «Млау» – хотя разделяться и расходиться корабли собирались вроде бы не прямо сейчас, но чего тянуть? Прочие рассудили, видимо, иначе, им хотелось ещё немного побыть на том корабле, в обществе спасённых маркабов. Не то чтоб это было целиком и исключительно лёгкое и приятное общение – хотя эти конкретные маркабы не слишком зацикленные на религии, по крайней мере, мужчины, всё-таки учёные, да и осознание, благодаря кому они вообще живы, заставляет их держаться с несколько большей приветливостью. Но и настороженностью в то же время, и в этом их опять же можно понять – они слышали в те первые часы всеобщей истерики более чем достаточно, вряд ли будешь спокойно и расслабленно себя чувствовать в компании странных существ, которые прибыли из будущего, к тому же в компании существа, носящего чужое обличье. Хотя больше их, кажется, пугал Лоран, и это при том, что он был самым мирным и вежливым во всей компании… Наверное, пугала их и Чтцфркфра, но всё же они терпеливо отвечали на все её жадные расспросы. Да, наверное, главным образом из-за стрийкчтцв все там оставались – как бы она отказалась от возможности поближе познакомиться с живыми маркабами! Как бы то ни было, Майк был им всем сейчас благодарен – в дальнейшем у него может быть уже не столько возможностей побыть с Г’Сан наедине. Они занимали одну спальную нишу – ещё на Маркабе Ан’Вар, сопровождая свои действия насмешливыми комментариями, видимо, на родном языке, заставил платформу увеличиться в ширине, и она теперь занимала почти всю нишу, но, впрочем, вряд ли кому-то из них потребовалось бы разгуливать вдоль этой платформы. Ниша – она ведь исключительно для сна. Наверное, как-то можно добиться и того, чтоб проём… ну… занавешивался, ведь в нишах медблока такое возможно. Но никто пока не продемонстрировал подобного здесь, спрашивать тоже не хотелось – ни шуточки Давастийора, ни кислый взгляд Энжел не скрасят предстоящие дни. Да, если б он хотя бы всё же выбрал момент объяснить это Энжел, насчёт руки, а не вот так…
Рука Г’Сан накрыла его руку – сейчас невозможно увидеть в этой руке ничего аномального.
- Она всё равно не начнёт в ближайшее время мне доверять, как ты ни старайся.
- Ну, значит, придётся как-то это пережить. Главное – что я тебе доверяю. Что поделаешь, заслужила это доверие ты не на её глазах.
Он скользнул взглядом по её лицу – и что-то в её глазах заставило взгляд зацепиться. Какая-то тревога холодком пробежала по свешенным с платформы ногам.
- И ты не доверяй. Что бы там ни было, раньше, в другой реальности. Рука – это ерунда… Но тело… Скажи, почему у них было это тело? Почему лежало? Они не сентиментальны. Ан’Вара кремировали прямо в космосе. Ни молитв над телом, ни саркофага на ближайшем астероиде. А этот лежал… Но они так легко отдали его тебе. Почему?
- Обязательно спрошу, хотя не привык смотреть дарёному коню в зубы, – собственный голос показался Майку каким-то неуверенным, нервным, – но я так понял, это тело было… ну, как-то более целым, чем тело Ан’Вара, пострадавшее от взрыва. И вообще-то иногда они хоронят, насколько я понял из рассказа полицейских…
- Тогда почему они не похоронили его? Ещё на Нарне? Нет, я пока не знаю ответа на этот вопрос. Я только точно знаю – не всё хорошо, Майкл. В моей голове что-то есть, Майк. Кто-то. Кто-то кроме меня.
- Г’Сан, не шути так…
- Какие уж тут шутки! Пока всё хорошо… в том плане, что я совершенно владею собой. Это лишь тень, лишь ощущение присутствия… Но ты должен знать. Обязан знать.
- И поговорить с единственным, кто может пролить свет на этот вопрос, – Майк неловко дёрнулся, намереваясь подняться. Рука нарнки стиснула его запястье.
- Нет.
- Но почему? Если они накосячили при записи, если получилось что-то вроде того, что они не до конца затёрли память этого мертвеца… Я не знаю, возможно ли это теперь исправить, но он у меня найдёт способ, даже если его до сих пор не существовало!
- Ты не понимаешь? Может быть, это и случайность, ошибка, хотя мне мало верится в это… А если расчёт? Пока что я в полной мере хозяйка этого тела. Это что-то не беспокоит… вернее, беспокоит, и только. Лучше не подавать вида, что мы что-то знаем… И наблюдать, собирать сведенья. Теперь ты предупреждён… и я с этим уже не одна. Больше всего мне не хотелось бы невольно навредить тебе…
- Что с тобой? – Илкойненас участливо положил руку на плечо Викташу, – ты сам не свой все последние дни. Наверное, я не в своё дело лезу, наверное, у каждого тут причины для мрачных мыслей есть, только разве кроме Рефен и Эльгарда, только их мира это всё, может, и не касается… Хотя тоже как сказать, Дэвид Шеридан ведь им не совсем чужой… Но может, поделишься? Сочувствие – невелика помощь, но и оно бывает не лишним.
Викташ опустил голову, постукивая ногтевыми пластинами друг о друга.
- Простите. Сам уж понимаю, что это видят, и что беспокоятся, и что подойти с расспросами не решаются, хотя чего не решаться – сроду дрази не кусали никого… Стараюсь на глаза вот не попадаться, настроение не портить никому. Понимаю же, не мне одному плохо, и не хуже всех мне… Вон, Алваресу – тому тяжче. Или принцу-переводчику… А мне – чего… А я тут женщину встретил. Лучшую на свете женщину. Вот надо ж так – полный Захабан, и полный почти что Шамбах, и где я не бывал ещё, на Загросе только не был, а свою женщину на планете, которой нет на карте, встретил. И как будто, я ей даже нравлюсь чуток… Но со мной она не полетит, это уж ясно. Она родилась здесь, её отец генерал был с дразийской базы тут, тут жил, и семью привёз… Старший муж и отец двух дочерей, имел право, великая шишка… А она вот сбежала от него, присоединилась к повстанцам. Её отряд Угму освобождал. Такой нигде никогда я уже не встречу, нет другой такой… Здесь её земля, не на Захабане, не ещё где. Здесь. Здесь её война была, здесь её победа, здесь её будущее – её отряд, её друзья, её работа – отстраивать теперь всё, раненых лечить, голодных кормить, это вот ей нужно, а не миры какие-то, которых она не видела никогда… И я остаться не могу – я не праздный путешественник здесь, на мне мундир, если не прямо сейчас, так это ничего не значит… Так бы попросил я, чтоб вы обо мне как о мёртвом заявили, и остался бы тут, поди, и мне б нашлась работа… Но нельзя так.
Илкойненас вздохнул.
- Будущее как никогда, не определено. Скоро, возможно, мы все окажемся заложниками совсем не нужных нам войн… Я всё же надеюсь, конечно, до войн не дойдёт, ну, претензии, ну, санкции, штрафы, исключение кого-нибудь из Альянса, бойкоты-блокады… Но не война уж сразу…
- А почему ж не война? – бесцветным, усталым голосом пробормотал Викташ, – мир был слишком долго. Уж кто как, а я насчёт своей расы иллюзий не таю, им по-прежнему война что мать родна. Иначе б они таких тёплых, хоть и исподтишка, отношений с хуррами и гроумами не имели, с нарнами перестали цапаться – ну так с бракири, транталлилами, хоть кем-нибудь… Не махать кулаками пятый десяток лет – это ж для дрази как чешую разом сбросить. И шашней с пиратами и чужих мелких войнушек мало уже становится, осторожность, интриги, чужими руками что-то делать – это дрази противно, навроде как мертвечину жрать. Когда армия есть, военные разработки всякие есть, а применить это некуда – это как? Свернуть военную индустрию, как аббаи и хаяки, они не согласны, в этом у нас культура, менталитет, дрази если не воин – так и не дрази… Да и много кто не согласен так-то. Проще сказать, кто у нас пацифисты не на словах, а на деле – пак’ма’ра да денеты, в самом деле, ну, и ранни. Так и кто они в галактике, кто на них равняться будет? Чего и Дайенн вон мрачная ходит – понимает, что её касте тоже сильно давно никто повода не давал… Алварес понимает, что его вот мир первым не начнёт – так с него начать могут, не потому, чтоб они тут в чём-то виновны, они-то меньше всех, а просто, раз уж можно. Земляне те же, если их из Альянса попрут – так первым делом, или нарны – кто ближайшие-то, если Альянс распадётся, так и им ничто не помешает, увеличить территорию, а между ними и маркабским как раз Корианна как бельмо на глазу… Принцу вообще знай гадай, с кем дорогая родина сцепиться пожелает… Император, конечно, не дурак, но так поэтому Центаруму надоел хуже горькой редьки, двадцать лет без патетических речей о владычестве над галактикой – это ещё хуже, чем дрази без драк… Открыли мы, как выражаются земляне, ящичек Пандоры… Уж не знаю, правильно ли я это выражение применяю, то Гидеону виднее… Вот сижу, смотрю на это всё, – Викташ обвёл широким жестом раскинувшуюся перед ними горную долину с тренировочным лагерем, где отрабатывали стрельбы корлиане – завтра им предстоит переброс на острова Кажджуб, где окопавшиеся земляне и дрази деятельно грузят бомбардировщики содержимым своих богатейших складов, – думаю о том, что там, дальше, чего глаза мои отсюда не видят, но сердце видит… О городах этих, людях этих, об Алаш, которая там сейчас, грузовики с медпомощью ведёт… Если б только так можно было сделать, чтобы война эта, которую там наши, с жиру бесящиеся, выносили, сюда опять не пришла! Если б только один какой-то мир можно шапкой-невидимкой накрыть было, пусть бы это этот был. Не потому, что тут Алаш моя. А потому, что хватило с них. Снова какие-нибудь торговцы жизнью и смертью им «покровительство и защиту» пообещают, снова зажравшихся колонистов отсюда выкидывать – так жизнь даже над нарнами не издевалась. И вот как мне не паршиво б было? Не так и не прав Дэвид Шеридан, дубиной бы из них всех эту любовь к войнам выбивать…