Алекс, желающий продолжить разговор, но уступающий её молчанию, был удивлён, когда она внезапно снова начала говорить о кошмаре. Очевидно, какая-то частичка её души хотела, чтобы он настойчиво расспрашивал её, это стало бы для неё предлогом рассказать ему больше.
- Очень долгое время, - рассказывала Джоанна на ходу, - я считала, что это был символический сон в лучших традициях Фрейда. Я думала, что механическая рука и шприц для подкожных инъекций были не тем, чем казались, а представляли другие явления. Я пришла к выводу, что этот кошмар был символическим отражением реального события, и это событие было настолько травматическим, что я не могла постигнуть его без иносказаний, даже во сне. Но... - Она запнулась, на нескольких последних словах её голос задрожал и стал слабнуть.
- Продолжайте, - заботливо сказал Алекс.
- Несколько минут назад, в замке, когда я увидела однорукого человека... ну, который так испугал меня, я впервые осознала, что этот сон не символ, это память, которая приходит ко мне во сне, точный, полностью реалистический кусочек памяти.
Они миновали Кара-мон. Поблизости не было других туристов. Алекс остановил Джоанну между внутренними и внешними воротами замка. Даже прохладный бриз не освежил цвет её щёк: она была белолицая, как напудренная гейша.
- Так вы говорите, что где-то в вашем прошлом на самом деле был человек с механической рукой?
Джоанна кивнула.
- И для каких-то целей, которых вы не понимаете, он применял к вам шприц для подкожных инъекций?
- Да. Положительно так, - она тяжело вздохнула. - Когда я увидела того корейца, что-то оборвалось во мне. Я вспомнила голос того человека из сна. Он снова и снова говорил: "Ещё стежок, ещё стежок".
Предчувствие близкой развязки забилось в груди Алекса.
- Но вы не знаете, кто он был?
- Или где, или когда, или почему, - с несчастным видом произнесла Джоанна. - Я страдаю амнезией. Но, клянусь Богом, это было. Я не сумасшедшая. Это было. И это... что-то было сделано со мной против моей воли... что-то я не... не могу вспомнить.
- Попытайтесь.
Она говорила шёпотом, как будто боялась, что существо из ночного кошмара могло услышать её.
- Этот человек нанёс мне вред... что-то сделал со мной, что было... это звучит мелодраматично, но я чувствую это... что-то такое же плохое, как смерть, может, в каком-то смысле, хуже, чем смерть.
Её голос наэлектризовал Алекса; каждый шипящий согласный звук, как поток, врывался в маленький промежуток между двумя арками. На её лице, хорошеньком, но потерянном, отразились следы ужаса, который он никак не мог понять до конца.
Джоанна затрепетала.
Алекс тоже.
С милой робостью она сделала шаг к нему. Инстинктивно Алекс раскрыл объятия, и она прижалась к нему. Он обнял её.
- Это звучит странно, - сказала она, - я знаю, это звучит совершенно невозможно. Человек с механической рукой, как злодей из книжки комиксов. Но я клянусь, Алекс...
- Я верю вам, - сказал он.
Все ещё в его объятиях Джоанна взглянула снизу вверх:
- Правда?
Внимательно глядя на неё, он произнёс:
- Да, правда, мисс Шелгрин.
- Кто?
- Лиза Шелгрин.
В замешательстве она отступила от него на шаг.
Он подождал, наблюдая.
- Алекс, я не понимаю.
Он ничего не сказал.
- Кто Лиза Шелгрин?
- Полагаю, что вы честно не знаете.
- Вы собираетесь сказать мне?
- Вы - Лиза Шелгрин, - сказал Алекс.
Он хотел поймать мимолётное выражение, которое выдало бы её, тот взгляд заговорщика, загнанного в угол, или, возможно, выражение вины, спрятанное в складочках уголков её милого рта. Но даже, когда он искал эти знаки, он уже потерял свою убеждённость, что найдёт их. Джоанна совершенно сбивала его с толку. Если она и была потерявшейся Лизой Шелгрин - а теперь Алекс был уверен, что никем иным она и не могла быть - значит, вся память её настоящей личности случайно или намеренно была стёрта.
- Лиза Шелгрин, - сказала она изумлённо, - я?
- Вы, - ответил Алекс, но на этот раз без обвинительного тона.
Она медленно покачала головой.
- Не понимаю.
- Я тоже, - сказал он.
- Это шутка?
- Это не шутка, Джоанна. Это долгая история. Слишком долгая для меня, чтобы рассказывать её, стоя здесь на холоде.
Глава 11
На пути обратно в "Лунный свет" Джоанна забилась в уголок заднего сиденья такси, в то время как Алекс рассказывал ей, кем, по его мнению, она была. Её лицо оставалось бледным, тёмные глаза были насторожены. Нельзя было определить, как его слова воздействуют на неё.