— Я никогда не говорю: то хорошо, а то плохо, но всегда стараюсь понять, оправдывается ли обстоятельствами тот или иной поступок. Ещё я знаю, что тот, кто одержим жаждой власти, склонен совершать необдуманные поступки во вред своим близким. Будьте осторожны в своих желаниях, князь!
Князь в ответ смерил Эберина неприязненным, почти враждебным взглядом.
— Я недостаточно учён, чтобы вникать в смысл ваших наставлений. В одном я уверен: фризами должен править мужчина. Женщина, а тем более такая юная и неопытная, как Ирис, представляет опасность — как для себя самой, так и для своего народа, ибо порывы её сердца предугадать невозможно. Вы свободны в своём выборе и можете продолжать поиски девушки, хотя ваши надежды, скорее всего, неоправданны. Я тоже вольный человек, и я возвращаюсь домой, чтобы быть рядом с королём Альбуеном, когда он назовёт имя своего преемника.
После этого разговора Гримберт со своими людьми двинулся в сторону Холодного моря, а другой отряд фризов во главе с Дваном и графом Ормуа отправился искать Ирис.
Несколько дней отряд держал путь по побережью, а реке, как и суровым лесам Фризии, всё не было конца-края. И хотя фризы, которых не пугали незнакомые места, всегда умели отыскать верную дорогу (у них на это были тысячи примет), однажды их каким-то чудом всё-таки занесло в самую что ни на есть глушь.
Путники не сразу разглядели маленький лесной домик, крытый корой, который как будто прижался у подножия гигантских сосен. Дверь была открыта настежь, и из неё шёл дымок уютного домашего очага. Но, едва всадники направили к лесному жилищу своих коней, как из-за ствола крайней сосны высунулся некий предмет, похожий на трубу — из тех, которые звучали на праздничных шествиях, рыцарских турнирах или в военных походах. А в следующее мгновение из раструба вылетел огненный шар холодного голубоватого цвета и, упав в двух шагах от всадников, полыхнул ярким пламенем. Огненные языки взметнулись, грозя опалить коней и сидевших на них людей, но тотчас погасли, словно их задул внезапно налетевший сильный ветер. На месте падения шара осталось угрожающе чёрное, выжженное пятно.
— Эй! — громко крикнул Эберин, догадавшись, что это был первый, предупредительный, выстрел и что неизвестный, скрывающийся за стволом, целится в них снова. — Эй, не стреляй! Мы никому не желаем зла; мы всего лишь заблудившиеся путники!
Спрыгнув с коня, Эберин вышел на поляну перед домом, рядом с ним тут же появился Дван. Рыцарь в железных доспехах был чужим в этих местах, но по меховой одежде бородатого великана, по тому, как были заплетены его огненного цвета волосы, было нетрудно догадаться, кто он.
Неизвестный, узнав в одном из чужаков фриза, опустил трубу и медленно вышел из-за дерева. Оказалось, это была женщина — не молодая, но и не слишком старая, в домотканом платье, украшенном на груди ожерельем из янтарных бус и зубов лесных зверей, с алой лентой на длинных седых волосах.
Какое-то время она подозрительно осматривала незваных гостей, чуть ли не принюхивалась к каждому, бормоча:
— Ходят тут всякие… Накормишь, напоишь, хлеба им на дорогу дашь, а они за горло меня: «А ну, давай нам золота, старая ведьма! Говори, где клад зарыла?»
— Нас золото не интересует: мы не кладоискатели, — ответил за всех Эберин.
— Все ищут скрытые в земле сокровища, — возразила ему женщина, — но не все их находят!
Ещё раз настороженно оглядев путников, она наконец пригласила их войти в дом.
— Ешьте, оно силу даёт, — положив на стол, перед утомлёнными путниками, копчёное медвежье сало, сказала хозяйка. — Вы, как я погляжу, давно по лесам бродите и ещё не скоро до своей цели доберётесь. Можете у меня подкрепиться и отдохнуть: я рада живым людям в этой непроходимой глуши. А добрым гостям из Туманных Пределов готова помочь не только делом, но и мудрым советом…
— Как ты узнала, что мы из Туманных Пределов? — удивлённо вскинув на неё глаза, румяный Крис в ожидании ответа перестал жевать.
— Даже спустя годы вы, ребята, мало изменились, — улыбнулась женщина, и от этой улыбки её лицо стало светлее и будто моложе. — Ты, Крис, сын Ховальда, всё такой же краснощёкий крепыш, как в детстве; у Рольфа на лице написано, что любой, кто станет ему угрожать, получит от него крепкую зуботычину; Наке, как и прежде, не отстаёт от Рольфа и тоже не прочь почесать свои кулаки в знатной драке… Ну а Двана так и вовсе не спутать ни с кем иным: кто ещё в Туманных Пределах может похвастать такими огненно-рыжими кудрями? Ладно, не буду вас больше томить! Я — Теодезинда, дальняя родственница вождя Альбуена…