Вокруг повисла такая тишина, что стал отчётливо слышен полёт одинокого осеннего комара, видимо, окончательно не определившегося с местом зимовки. В эту минуту я не менее подвыпившего квартета был удивлён своим дерзким ответам. Понимая, что нахожусь в абсолютно новом для себя состоянии, и сейчас сознанием движет некая неведомая мне сила, я продолжил: — Минута, чтобы убраться. От услышанного парни потеряли дар речи. Не осознавая, что происходит, они смотрели в мою сторону так, словно у меня было две головы. Судя по всему, ранее с подобным обращением им сталкиваться не приходилось.
Первым пришёл в себя Косой. — Чё это было? - повернув голову к Шефу, поинтересовался он. — Сам в шоке, - ответил тот и, обращаясь ко мне, спросил: - ты кто, мужик? — Прохожий, - спокойно пояснил я, - тридцать секунд. Кепчатый не выдержал: — Ты чё, гандон, укурился?
Он двинулся в моём направлении. На ходу утерев кровоточащий нос, парень бросился в драку. Исполнив фланговый удар, который, по его мнению, должен был сразу же отправить придурка на землю, Косой вложил в него всю свою прыть. Однако дальнейшие действия стали откровением. Словно что-то вспомнив, тело двигалось теперь по своим, только ему одному известным законам, и то, что произошло в следующий момент, явилось холодным душем для всей компании. Не прилагая к этому особых усилий, я просто поймал кулак парня в свою ладонь и, выполнив резкое амплитудное вращение, развернул нападавшего спиной. Затем, отступив на шаг, пнул его в пятую точку. Боец, сложившись, покатился в ноги к Шипу.
— Десять секунд, - сказал кто-то внутри меня. Противники просто ошалели от подобной наглости. Мешая друг другу, в драку теперь ринулись абсолютно все. Ловко уклонившись от махов Шипа и Косого, я, уйдя в сторону, констатировал: — Время вышло. Четвёрка, по всей видимости, даже не слышала моих слов. Матерясь от злости и то и дело сплёвывая на землю, компашка вновь двинулась ко мне. На этот раз первым шёл Шип. Высокий, хорошо сложенный, он выгодно отличался от остальных членов этого сборища. Пользуясь габаритами, атлет, судя по всему, тоже надеялся решить исход противостояния одним хорошим ударом, и подражая приятелю, вложился в него по-полной, грамотно начиная движение с работы ногами.
Однако мой встречный кросс, словно сражённого молотом быка, свалил его на землю. По инерции откавшись в сторону, парень затих. Следовавший за ним Косой, даже не подумав включить мозг и насторожиться по поводу неожиданно профессиональных действий "простого мужика", вновь принялся атаковать сходу. Один мах, второй, третий. Дав возможность вдоволь погонять ветер, я выбрал момент и на очередном хуке заблокировал его правую кисть. Парой выкручивающих тело движений заставил соперника упасть, а затем, наступив ногой сверху, произнёс: — Женщины созданы для продолжения Жизни. Их бить нельзя.
Зафиксировав локоть кепчатого и резко произведя излом, я наконец-то оставил его в покое. Дикий вой мерзавца был лучшим свидетельством тому, что урок пошёл на пользу. У Шефа мозгов оказалось побольше, поэтому, взглянув на результаты боя, он сделал несколько шагов назад и извлёк из кармана балисонг. Продемонстрировав им несколько виртуозно исполненных трюков, долговязый стал медленно приближаться, намереваясь в следующем же выпаде нанести роковой удар. Нож, соответсвуя названию, порхал в умелых руках как бабочка, однако в отличии от безобидного насекомого, способен был жалить не хуже смертоносного шершня.
— Это ты зря, - сказал я парню, - выбрось. Раны потом долго не заживают. Но мастёвый, вопреки предупреждению, в очередной раз громко выматерившись, ринулся ко мне. Уклонившись от оружия, я тыльной стороной ладони ударил соперника по глазам, на секунду лишая зрения, а затем его же рукой вогнал лезвие в бедро. Шеф взвыл и интуитивно выдернул бабочку обратно. Удар в голову лишил его чувств, а окружающий мир страшных воплей. Всё это время наблюдавший за происходящим Гном рванулся бежать, даже не помышляя о продолжении поединка, однако брошенный мной нож был послан с такой виртуозной точностью, что, раскрывшись в последний момент, пригвоздил одежду беглеца к дереву. Приблизившись, я увидел, что негодяй обмочился.
— Я извинюсь, как вы и хотели, - запричитал он, - только отпустите! Я же ничего ей не сделал! Глядя на размазывающее по лицу сопли ничтожество, я выдернул нож обратно и произнёс: — Убирайтесь. И забудьте о девушке. В противном случае шансов не будет. — Конечно, - закивал он. Бросив оружие, я пошёл обратно. До всё ещё находившейся в состоянии шока незнакомки оставалось несколько метров, когда вдруг почувствовал неладное. Как мне это удалось не ясно, но в следующую секунду тело развернулось и я увидел бросившегося в догонку Гнома. В эту минуту выражение его вытянутого в страшном оскале лица как никогда лучше напоминало крысиную морду. В правой ладони мерзавца, готовясь к удару, ярко сверкнул балисонг.