— Потому что они занимаются только одним — убивают друг друга, — ответил Хэрольд.
— Ну и что тут такого?
— Не знаю. Я еще никогда никого не убивал. Ну ничего, как-нибудь привыкну.
— Главное, чтобы тебя самого не убили, — заметил Алан.
— Точно.
— Там Нору встретишь.
Хэрольд кивнул. Нора Олбрайт уехала из Кин-Уэлли два года назад, когда из Монреаля в Нью-Йорк еще ходил автобус, делая остановку в Платсбурге. Вместе с четырьмя подругами она отправилась на поиски работы. Смазливой девушке всегда легче устроиться, чем мужчине, хотя иногда ее работе и не позавидуешь. Обеспеченные иностранцы — особенно из Азии — с удовольствием нанимали хорошеньких американок домашней прислугой, как когда-то сами американцы нанимали миловидных немок и англичанок домработницами и нянями. Несколько девушек из Кин-Уэлли нашли работу на юге. Нора же отправилась на Эсмеральду — независимый остров в Карибском море, где правил закон Охоты. Оттуда она регулярно присылала деньги.
— Будь осторожен, ладно? — попросил Алан.
— Хорошо.
— А Норе от меня привет передай.
— Конечно.
Они еще немного посидели, наблюдая, как садится солнце и темнеет небо, пока не стало прохладно. В Адирондакских горах всегда были чудесные закаты. Хэрольд внезапно подумал, что он, возможно, никогда уже их не увидит. Солнце будет садиться бесчисленное количество раз, но уже в другом месте.
Глава 3
На следующий день Хэрольд покинул родной город, имея при себе «смит энд вессон», тридцать четыре патрона к нему и двести семьдесят пять долларов семьдесят три цента, которые люди собрали ему на дорогу. Хотя сентябрь еще не закончился, в воздухе чувствовалось дыхание зимы, которая на севере штата Нью-Йорк наступала так стремительно, будто бы осени не существовало совсем.
Все свои вещи Хэрольд сложил в легкий рюкзак, «смит энд вессон» засунул за пояс, а патроны ссыпал в правый карман, чтобы удобней было доставать. Он надел свой единственный, практически не изнашиваемый костюм из толстой, тяжелой шерсти, доставшийся ему от дяди Люка, который прошлой весной умер от Т-вируса.
Последний раз он посмотрел на горы, на солнечные лучи, отражавшиеся от гладких валунов, на несколько уцелевших после последнего кислотного дождя деревьев и бросил рюкзак в кабину пикапа Биллингза. Машина тронулась с места, и Хэрольд ни разу не обернулся назад.
Джо Биллингз направлялся в Глен-Фоллз, где надеялся разжиться запасными частями для тракторов фермерского кооператива. Со временем стало тяжело поддерживать в рабочем состоянии старые «мак-кормики», а урожаи были такими скудными, что возникала мысль, нужны ли машины вообще? Впрочем, коней и ослов тоже не хватало, а яков, которых совсем недавно принялись разводить в этих местах, было еще недостаточно, чтобы значительно улучшить положение.
В конце двадцать первого века человеческая близорукость в конце концов проявилась и в Америке. Исчезли леса. Погибли перенасыщенные нитратами поля. В Средней Америке появилось бесконечное количество мертвых зон на местах свалок химических и радиоактивных отходов. В почве прекратились восстановительные процессы. Даже воздух стал портиться. Невозможно было найти работу, и у людей не хватало денег. Изнашивалось оборудование и ремонтные средства. И самое страшное — никому до этого не было дела.
Холодная война до сих пор не прекратилась, и государства время от времени бряцали оружием. Но это уже никого не интересовало. Все больше и больше людей желали, чтобы наконец были сброшены эти проклятые бомбы и на этом все закончилось. Разве это жизнь? Лучше поскорее ее закончить. Старушка Земля летела в тартарары.
Зря вырубались леса и джунгли. Надо было срочно что-то предпринимать для защиты от кислотных дождей. Хэрольд еще помнил те дни, когда на склонах Адирондакских гор росла зелень. Но по-настоящему правительство начало заниматься проблемами экологии лишь пятьдесят лет назад. Но было уже поздно, к тому же денег не хватало. Земля была большой и поэтому выдерживала нескончаемое своеволие людей, пока те не зашли слишком далеко.
В сухих пустынях, на месте которых когда-то шумели леса, почти не осталось зверей. Сначала погибли крупные животные в Африке и Америке. А потом и вся уравновешенная экологическая система стала трещать по швам.
Когда-то плодородные прерии и саванны превратились в пустыни, теперь их покрывала сухая пыль. Опустошение продолжалось, и одна беда тянула за собой другую с такой быстротой, что их даже посчитать было трудно. Возникали эпидемии гриппа и других болезней. Те, кому удалось выжить, расползались по Соединенным Штатам в надежде продержаться до лучших времен. Но наступят когда-нибудь лучшие времена? По правде говоря, на это уже никто не надеялся.