Железный чертог возник перед ним неожиданно. Вернее, он издалека увидел его стены, но и предположить не мог, что это изящное здание может оказаться Железным чертогом. В его времена этот чертог черной махиной возвышался над городом. В его времена – о, боги, он, кажется, слишком постарел, и город всякий раз напоминал ему об этом.
Кин въехал в широко распахнутые ворота, пораженный тем, что они открыты и охраняются всего лишь двумя стражами, прошел по вымощенному гладким камнем двору и вошел в помещение, более походившее на палату дворца, чем аскетичное – в его времена! – жилище воинов.
– Иди к нему, – кивнул Кину воин и пропустил в небольшую анфиладу, закончившуюся уютной комнаткой.
При его появлении от широкого стола отошла высокая сухопарая фигура, держащая в нижних руках непонятные предметы, а в верхних развернутую карту.
– Я Кин из рода Кин, энторун Цуррагбар-она из Владии.
– Он еще не подох? – спросила фигура без тени иронии.
– Нет, – растерялся Кин.
– Я надеялся, что он подох. Что ж, надо подождать. – Оридонец отошел в угол, и его фигура превратилась в едва различимый силуэт. Звук сказал Кину, что оридонец сел. – Проходи, Кин.
– Отдай честь, орид, или… – внезапно прорычали сбоку так, что Кин вздрогнул. Он не заметил говорящего.
– Ничего, – быстро прервал рычащего силуэт. – Мне так больше нравится. Ориды из Владии мне более по душе, чем все эти мамочкины сынки, трущиеся по углам моего дома. Ты знаешь, кто я?
– Да, орид. Твое имя Кодрагбар-диг, Хранитель Чинов и Наград.
– Нет. Я Суррагбар-диг, Глядящий Вперед, чашник императора, Хранитель печати и мыслей. Но ты молчишь. По тому, как не трепещешь, я хочу спросить тебя: давно ли не был ты в Оридане?
– Двенадцать лет.
– Вот все и прояснилось. Не стоит говорить тебе, как здесь все усложнилось, ты и сам это увидел, не так ли?
– Я увидел.
– Немногословен, – силуэт поднялся и снова превратился в фигуру. Когда она приблизилась к Кину, воин разглядел довольно молодое, но очень умное лицо. Еще он заметил жестокость и разврат на этом лице, а после нечто страшное дохнуло на него из глаз Суррагбар-дига. – Смотри же, Позраг, вот пример орида. Настоящего орида. – Кин невольно опустил глаза. Никогда не думал он о себе, как он настоящем воине. Сур, меж тем, продолжал: – Не трепещет пред слухами обо мне. Не боится, когда такой как я стоит перед ним. И смерти не боится, а?
– Про то не знаю.
– Встречал ли Типпура во Владии ты? Встречал, я знаю. Каков же лик его? В Оридане почти никто его не знает. Когда он является кому, то лик свой каждый отворачивает. То ведь не скромность, то страх. За это здесь я каждого и презираю. Чего молчишь?
– Не видел его лика, когда в глаза погибшим смотрел; когда рубил врагов Оридана его я также не видал, – ответил Кин. Его начинала пробирать мелкая дрожь. От Сура исходила опасность, огромная опасность и чутье Кина заставляло его держаться в напряжении.
– Не думал, иль не видел?
– Орид Суррагбар-диг, не в силах я говорить с тобой на таком языке и с таким пониманием. Я воин. Мне не пристало много и долго думать, – нашелся, наконец, Кин.
Чашник императора тут же отстал от него. Кин именно этого и хотел. Шестое чувство вновь не подвело. Единственное, что хотел от него Сур – признание своего превосходства. Он его получил. Для Кина это ничего не стоило, а мальчик удовлетворился. Он может сколь угодно много рассуждать о том, чему и сам подвержен, но про себя такое никогда не заметит. Кин едва не улыбнулся, победив проиграв.
– Хранителя Чинов и Наград сегодня здесь не увидишь, но не уходи. Я хотел поговорить с тобой. Он исполнял мою волю. – Суррагбар расправил пышные одежды и сел за стол. – Подойди. – Кин приблизился. – Взгляни на эту карту. Хорошо ли читаешь ты карты?
– Да. Могу понимать, – снова намеренно принизил себя Кин, попутно подумав о том, что Цур, что ни говори, преподал ему хороший урок уживчивости даже с самыми отъявленными негодяями.
– Это карта Красноземья. Дела у нас там идут не очень хорошо. Особенно в последнее время, когда эта… жаба встала во главе войск. Поз, подойти. У этой крепости побили нас, а здесь наши славные воины бежали сами – проклятье на их семьи!..
Суррагбар-диг продолжал говорить, и перед глазами Кина разворачивалась жизнь многих тысяч существ, прожитая за год. Еще до того, как Сур сказал об этом, Кин увидел огромный клин, которым войска красноземцев смяли левый фланг оридонских армий. По карте выходило, что вот уже несколько месяцев над войсками висит угроза быть отрезанными от побережья и оказаться в окружении.