Трава и листья, которыми он отер тело спящей девушки, служили теперь хорошую службу. Они подвели наемника и странное существо рядом с ним прямо в засаду людомара. Они не были охотниками, и он смеялся над ними.
Запах Лоовы растекался по лесу ровно так, как это было нужно Сыну Прыгуна. Оказавшись позади погони, людомар осторожно последовал за ней.
След девушки вывел преследователей к реке, подле которой они остановились.
– Они переплыли реку, Слуга Танвера, – сказал тот, который был олюдем. – Нам придется плыть. Животное у его ног заскулило. – Ничего не поделаешь. Вода омоет нас. – И наемник ступил в реку. Но зверь наотрез отказался идти в воду. Тогда рипс, вошедший в воду по пояс, вернулся и попытался взгромоздить пса на себя. – Нет, Слуга, так не получится. Ты погубишь меня. – Он вздохнул. – Плыви сам. Ну же! – Но животное, вдруг, рыкнуло и клацнуло зубами.
Сын Прыгуна, тем временем, закатил глаза и шептал губами: «Омэго трабаа тана». К его горлу подкатывала волна жажды и злости. Эти силы овладевали им, заставляя каждую мышцу, каждое сухожилие напрячься до предела своих возможностей.
Зверь снова заскулил и посмотрел на реку. По водной глади пошли круги – чья-то спина взбаламутила мерное течение воды. Но наемник ни о чем таком и не подозревал.
– Я пойду один, – сказал он зверю и стал погружаться в воду. Взбив сонм брызг, зверь подлетел к нему сзади, повалил на спину и вытащил из воды.
Неожиданно, на прибрежье реки налетел сильный порыв ветра. Он пригнул камышовые заросли в ближайшей запруде и прошелестел в кроне дерева над головой рипса. Каково же было удивление последнего, когда с дерева прямо перед ним стала осыпаться круповидная крошка цветом чернее ночи. Она опадала на землю рядом с животным с легким шуршанием, и внезапно вздыбилась к небесам, обретя облик вытянутый кверху пирамиды.
– Ты слышал, я сказал тебе, следуй за зверем моим, ибо он мысли мои. Почему противишься ты? Не видишь ты, что зверь не хочет, чтобы ты переходил реку? – спросила пирамида.
Наемник от неожиданности отшатнулся и едва не упал на спину.
– Я… – залепетал он, – о-о-о… Танвер… прости мою глупость… я… воин… я…
– Молчи. Ты дважды не послушался моего наказа. Третий раз я не прощу тебя, слышишь ли?!
– Да, о, Танвер…
– Ты хотел идти в реку? Так иди, но смотри, что ждет тебя там. – Черная пирамидальная фигура выкинула две руки в сторону речного потока, и прямо посреди водной глади взметнулся вверх мощный взрыв. Спустя некоторое время, повсюду от них стали падать маленькие тельца рыб-жуков.
Наемник нагнулся и подобрал одну из рыбок. Он молча уронил ее и сел в изнеможении. «Я не гожусь для такого дела!» – подумал Слуга Танвера про себя и нахмурился.
– Он здесь, не знаешь разве? – неожиданно крикнул ему черный силуэт. – Он провел тебя, как младенца. Ты ходил по следам, оставленным им. Он заманил тебя в западню, и ты, подобно старой кляче, шел на свою же смерть. Наемник насупился и исподлобья посмотрел на пирамидальную фигуру. – Я чувствую его присутствие. Его магию. Он недалеко. Он видит нас… Я найду его!..
– Не ищи меня, – долетело с одного из деревьев. – Не трать силы, чернец. Я здесь.
В темноту у корней дерева проскользнула тень и лишь крона, освещенная лунным свечением, слегка вздрогнула от этого движения.
Черный силуэт мага растаял в воздухе, превратившись, видимо, в прежнюю форму.
– Чего вы ждете? – загремело пространство. – Убить его! Убить! – С рыком, и зверь, и наемник бросились вперед. – Не дайте ему подойти к реке!
Лес застонал от порыва ураганного ветра, который ринулся в лесную чащобу, куда убегал людомар. Деревянные великаны грудью вставали на пути у чернеца, и его сила разбивалась об их широкие стволы, рассеивалась средь их многочисленных ветвей.
Охотник намеренно бежал по нижним ветвям. Они были толсты и мощны, а потому чернец не мог ломать их у себя на пути. Всякий раз, с ревом, ему приходилось собирать свои силы воедино, и наваливаться на ускользавшего из-под носа Сына Прыгуна.
– Ты не в силах поймать меня, – кричал тот, – чего же ты ждешь от своих слабосильных слуг? – Позади него, за деревьями, разносился рев, и лесные великаны кряхтели от сотрясений, которым их подвергал черный маг. Его злоба быстро превратилась в чудовищное бешенство. Ненависть, не знавшую предела. Один из меков, остановивший мага, застонал, ибо вокруг него чернец стал вертеться с такой силой, что превратился в смерч.