– Рагбар-диг… был рагбар-дигом… теперь… рагбар… теперь… – Кин вздрогнул, – Пора, рагбар. – Эк стоял у раздвинутых полов палатки и весело глядел на полководца. За его спиной был виден треугольный край неба, тьма ночи на котором медленно растворялась под лучами восходящего солнца.
Хмурый кивнул ему и… улыбнулся. Он ощутил, что начинается тот период, начинается то будущее, которое он более всего любил. Не будет теперь до конца этой войны ни титулов, ни рангов. И Эк, и Бурз, и иные его энтории будут ему теперь не подчиненными, но друзьями, ибо по-иному и нельзя на войне.
Возможно в этом, и ничем ином и состоит ее прелесть.
Саарарские слуги стали разбирать его палатку. До слуха Кина донесся глухой рокот. Когда он вышел вон, то увидел, как громадная армия в несколько десятков тысяч воинов сплошным потоком текла через прикрепостной городок, заполняя его улицы многоголосьем. Звонкие переливы от бряцанья оружия перекатывались над крышами зажиточных домов саараров и затихали над морскими волнами, весело набегавшими на берег.
Хмурый посмотрел на небосклон. Гроза прошла мимо, подумалось ему, а может быть, может быть и не прошла. Ему показалось, что это он и есть та гроза, которая вчера полыхала над горизонтом. Он и есть ее повелитель. Он есть бог. Злой бог, который несет разрушение и страдания.
– Удерживай, не то прибьет меня, – запыхтели у него за спиной. Это переговаривались оридонцы, воины его личной охраны, которые выносили нехитрый скарб своего командира.
Палатка была разобрана и лежала, аккуратно уложенная, дожидаясь своего часа оказаться на телеге. Она показалась ему соучастницей его мучительного ночного бдения.
Кин знал, что возьмет Грозную крепость; знал, что возьмет Эсдоларг, но потом… Что будет потом?
Губы оридонца сжались с тонкую полоску, и он вспомнил слова мага о его будущем.
Грозная крепость. Штурм
– Меть ему в глаз!
– За укрытия.
– Раздери их свинячьи зенки, метко бьют…
– Ан-нх, попал… этот проклятый молча попал в меня. Он убил меня, Морн… Он убил меня…
– Держись, братец. Не говори так.
– Оставь его. Не подставляйся.
– Это брат мой.
– Он уже в рощах Кугуна.
– Пусть потроха мои перетянутся поперек, эти молчи не такие, как нам казалось!
– Куда ты, дремс? Стой же…
– Отомщу, – дремс высунулся из-за широкого щита, – вон он. Я его знаю. Запомнил его. – Он вышел полностью и натянул лук.
– Шштт, – ворвалась в поле зрения Кина стрела и насквозь пробила голову Морна.
Стрела на тетиве его лука дрогнула и бессильно вылетела, описав дугу и уткнувшись в землю в нескольких шагах впереди. Сам лук пружинисто заскакал по каменистому дну ущелья. Ноги дремса подкосились, и он рухнул навзничь, неестественно подмяв под себя обе руки.
Смерть в очередной раз предстала перед взорами воинов, явив им свой звериный оскал.
Кин смотрел в лицо убитого дремса и видел, как тот поводил челюстями, словно бы что-то пережевывал. Его крупные неровные желто-черные зубы выползли из-под губ облепленные кровавой пеной и снова скрывались за ними, а борода царапала небо. Кровь бурным потоком лила из левого глаза, заполняя ухо и растекаясь по волосам под головой. Пальцы его, натруженные, а потому толстые и сильные, с грязными ногтями, скребли камень, передавая в него боль от потерянной жизни.
Рядом лежал уже давно охладевший труп другого воина со стрелой в горле. Она торчала прямо из-под бороды.
– Труби отход, – приказал оридонец.
Взревели трубы и широкие ростовые щиты, при помощи которых войска Кина подошли к Грозной крепости, больше походившие на диковинных жуков, встрепенулись и, высунув лапки, шатаясь и покачиваясь, поползли прочь от стен крепости. Они с трудом перекатывались через трупы воинов, несколько десятков которых лежало вповалку на скалистой дороге, шедшей по дну ущелья, – следы атаки на крепость, и уныло заковыляли к выходу из него.
– Много полегло, – вырвалось у Чоста. Он был хмур потому, что почти все убитые были дремсами. Дуэль лучников завершилась не в его пользу.
– Чудно это, – хмыкнул Эк.
– Чего чудно-то? – обернулся к нему дремс.
– Никогда за всю жизнь не видел, чтобы кто-то лучше дремсов в стрельбе оказывался.
– Не равны мы были… Они за стенами…
– А вы за щитами, – парировал Эк.