Все время пока слушал, он старательно прилаживал кольчугу и пояс. Ему стало окончательно ясно, что такое одеяние оказалось на нем неспроста.
Необычайно жгучее желание пробуждалось где-то внутри него. Он не мог понять, что это такое. С ним он начал свой бег прочь от странной деревеньки и только утром, когда залег в поле на отдых, понял, что то желание было жаждой убивать. Перед тем как заснуть охотник вяло испугался своей тяги – раньше он ее не знал – но силы покинули его, и их надо было восстановить. И это важнее любого внутреннего желания, даже самого нового. С этим он и уснул.
Кин-рагбар. Погоня. Тикки
– Кин, ты догнал его?
– Нет, высокий, я вернулся за кеорхом.
– Ты не догнал его?! Как такое возможно?
– Он быстроног.
– Или ты слишком зажрался, протирая задницу и ничего не делая здесь. Возьми весь свой сброд и догони его.
Разговор происходил в большой комнате, одна из стен которой была разобрана. Крыша опиралась на грубо отесанные столбы. Пространство комнаты было завалено шкурами, грязными подушками и другим хламом. Поверх него возвышался тюфяк, на котором возлежало существо с лицом, которое можно было бы признать человеческим, если бы не скошенный к губе кончик массивного носа и не квадратно-зеленые глаза без белков. Существо обладало четырьмя руками и довольно мощным торсом. Ноги было две, но они были коротки. Мышцы ног говорили о том, что конечности были достаточно сильны, чтобы носить такое массивное тело.
Напротив лежащего существа стояло другое создание той же расы. Оно было одето в кольчугу и слегка опиралось на тяжелый щит, который держало нижними более короткими руками. Верхние руки опирались на копья.
– Еще. Скажи Умбу, чтобы изрубил на куски всех, кто находился в башнях, подле которых прошел это… как его… кем бы он там ни был!
– Людомар, так сказал…
– Людомаров нет! – рявкнули с лежака. – Пасмас – пьянь! Он и не такого наговорит. Мне ли тебе… Не отличаешь ложь… – Существо стало задыхаться. – Призови лекаря… призови… Сам, пошел вон… Вернись с этим… лекаря… лекаря…
– Да, высокий. – Кин ударил щитом об пол и вышел. – Чтоб ты сдох поскорее! – оставил он на прощание.
Во дворе, куда он вышел, его ждали около двух десятков солдат. Среди них были и пасмасы, и холкуны, и даже два брезда.
– Берите лошадей, груххов и чего еще у вас там. Нам придется гоняться за этим… людомаром, пусть грязь разъест его внутренности. – Он сплюнул. – Ну что встали. Скорее!
Воины бросились собираться.
Когда небольшой отряд выдвинулся из ворот крепости, их провожали заспанные лица стражи на стенах.
– Не спится тебе, Кин? – усмехнулись сверху.
– Жри труху до коликов в боку, – рыкнул на это Кин. Он был недоволен. Размеренная жизнь: долгий сон, охота в предгорьях и равнинах, женщины, коих было немало под боком, – обо всем об этом можно было забыть на долгий срок. Да, на долгий срок, потому что Кин по прозвищу Хмурый поверил тому пасмасу. Хотя он и был пьян, когда ему сняли голову, но он говорил такое, что ни один пасмас знать не будет. А это был «запах правды», как называл его Кин.
«Людомар? Пусть будет людомар! Кого я за свою жизнь только не перебил! Людомар не будет лишним». – Он ухмыльнулся и посмотрел на своих солдат. Их лица были тревожными. – «Этим олухам уже вспоминаются легенды. Глупости, которыми кормили их матери. Гнилое отродье. Почему нам не дадут их всех перебить. Труха под нашими ногами. И как воины тьфу!»
Перед ним открывались бескрайние просторы Синих Равнин, и он проклял и их. Он проклял всех – на всякий случай.
***
Сын Прыгуна не мог спать целый день. Он с интересом рассматривал обширные поля черной грязи, которые раскинулись перед ним, насколько хватало глаз. От них исходил тошнотворный смрад перегноя. Нос людомара разлагал тугой букет вони на мелкие составляющие, и он недоумевал, зачем нужно было рыть ямы посреди равнин, заполнять их грязью из сизых болот и не только, и погружать туда деревья.
Посреди смердящих полей стоял город холкунов. Но что это был за город!
Даже издалека было заметно, что его стены вздымаются ввысь на шестьдесят локтей. Мощные надвратные и пристенные башни ощерились железными кольями, а стены – мелкими шипами. Несмотря на высоту стен, людомар ясно различал за ними крыши, а иногда и этажи внутригородских зданий.
Холкуны никогда так не строили. Это было ненужно. Это было опасно.
Ночь мучительно медленно вступала в свои права.
Пробраться в город труда не составило, даже не смотря на то, что охотник проскользнул ровно за спиной лучника, устало расхаживавшего по стене.