Там, где он обнаружил себя, было очень темно. Настолько темно, что даже людомару было сложно разглядеть предметы у противоположной стены.
Где-то гулко капала вода. Сын Прыгуна слышал, как тяжелые капли падали на твердую поверхность и, скапливаясь на ней, прорывалась единым потоком еще раз вниз и вальяжно растекалась по полу.
Охотник не знал, сколько времени он провел в полу беспамятстве. Явь для него мешалась с картинами из полузабытья. Все это вмиг рассеялось, едва визгливый звук открывшейся двери пронзил тишину мглы.
Послышались шаги, и сквозь щели слегка приоткрытых век людомар увидел, как тьма стала отступать под напором желтого свечения. Ему открылись почерневшие от времени ступени лестницы, жалобно скрипевшие под грузными телами; рассохшийся бочонок, на котором лежало нечто непонятное и крюк в стене, исполнявший в свое время какую-то роль, но давным-давно отведенный пауками под свои нужды.
– Он еще не очнулся.
– Я не сильно его приложил.
– Ты уж несильна-а! Скажешь тоже. Этакий громила уж который час не отлипает носом от пупка.
– Тише. Он, по-моему, на нас смотрит.
– Хыть… и впрямь людомар. Невероятно!
Три пары ног приблизились к Сыну Прыгуна. Его подбородок был сжат словно бы в железных тисках. Рука подняла его лицо и направила на лица пришедших.
На людомара смотрели два относительно молодых и одно старое пасмасское лицо. Олюди внимательно оглядывали его.
– Ты слышишь нас? – просил старик. – Ты понимаешь?
Охотник медленно закрыл глаза.
– Говорить сможешь?
– Да, – выскреб из себя Сын Прыгуна. При этом по его горлу словно бы резанули кинжалом. – Пить дай, – попросил он с расстановкой.
Ему поднесли попить.
– Мы не навредим тебе, людомар. Мы друзья. Но связали тебя, ибо знаем, как можешь поступить, коли не разберешься.
– Уж мы-то помним последних твоих… Серьезныя ребята-а, – кивнул второй пасмас, чуть моложе.
– Мы развяжем тебя, как обговорим с тобой, – продолжал старик. – Согласен ли говорить с нами?
– Да.
Старик закряхтел и попросил подтащить к нему бочонок.
– Меня зовут Битат. – Он тяжело опустился на бочок. – И я спрашиваю тебя, зачем ты здесь.
– Я пришел… просто пришел…
– Мы начали со лжи, людомар. Как тебя зовут?
– Омкан-бат.
– Побиватель омканов? Хорошее имя.
Настало время людомару удивляться.
– Вижу твои глаза, – подметил старик. – Ты думаешь, откуда он знает наш говор. Я проводил долгие разговоры с людомаром Светлым из Редколесья. То были блаженные времена. Дни спокойствия, я так их называю. Ты мне не веришь. Ты вправе мне не верить, но знай, что и я не буду верить тебе. И это не ускорит ничего. Не ослабит путы на твоем теле.
– О чем ты хочешь знать?
– Зачем ты здесь.
– Почему не веришь, что я здесь… по воле Зверобога… случайно здесь…
– Я знал людомаров. Вы никогда не покидаете леса. Здесь не тот лес. Не ваш. Не Зверобога лес-то. Да и ваш еще достаточно безопасен, чтобы бежать из него. Как говорили в нашей деревне, если рыба лежит на берегу, то это неспроста. Да, мой мальчик, я из прибрежных пасмасов. Более… – Он уселся удобнее. – Хочу сказать тебе… Я из тех, которые пиратствуют в этих водах уже много зим.
Людомар посмотрел на него с интересом. Он слышал о пасмасских пиратах, но никогда бы в жизни не подумал, что встретит одного из них. Они были из разных Вселенных.
– Мы подвели черту, – продолжал старик. – Ты знаешь, что мы пираты. Мы не знаем, кто ты. Если не узнаем… не уравновесим опасность знаний каждого из нас, то завтра на одной из улиц найдут еще одного грода с вспоротым животом.
– Тикки из Нисиоларга, – вдруг сказал охотник. Он и сам не понял, зачем произнес это.
– Он прислал тебя сюда? – неожиданно изменился в лице старик. Оно становилось холоднее и жестче, но едва он прослышал имя «Тикки», как жесткость мгновенно исчезла.
– Ты знаешь, кто это? – спросил людомар.
– Допустим.
– Никто меня не присылал.
– Он живет у погоста города. Рассказывает про дочь и внуков. Про то, что воин…
– Он прислал меня.
– Что он хотел передать?
– Ничего. Он умер, произнося название этого города.
Троица переглянулась. Один из пасмасов не вытерпел и прохрипел:
– Удачненько же я заглянул к Шуду. – Второй улыбнулся ему, и лишь старик оставался безучастным.
– Ты его убил?
– Нет. Оридонцы.
– Прознали про него? – старик невольно дернул ногой и сильнее сжал пальцами ободы бочонка.
– Они искали меня. Через меня про него прознали.
– Как это?
– Не знаю и сам, но догадались, что мы с ним связаны были.