Девочка кивнула. Она поправила маску и воротник верхней одежды. По сравнению с остальными детьми, ребёнок в маске казалась слишком спокойной для своих лет. Пиче оценивал её на тринадцать лет приблизительно. Может быть и старше, тогда ему стало сложно искать ответ на то, почему она имеет детскую внешность. Варианты шли от болезней до того, что девочка не является человеком по происхождению.
— Если бы я пригласил тебя на танцы, ты бы согласилась? Близко затмение в стоянии Солнца. И я хотел бы, чтобы ты составила мне компанию.
Девочка подняла голову и встретилась с глазами юноши. Он хотел довериться хоть кому-то в храме. Своеобразную поддержку Боо нашёл в том, кто постоянно носил маску. Девочка просто сидела и слушала его, не перебивала его речь, не пыталась перевести тему. У неё была приятная аура, забирающая в себя полностью. Тело и мысли расслаблялись, позволяя найти проблемы.
— Хороший вечер. Смотри, как снег на горах блестит. Говорят, что те, кто увидят такой снег перед сильными холодами, не будет мёрзнуть. Их будут греть воспоминания о снеге, — сказал Пиче, указав на долину.
— Холодно, — раздался глухой голос из-под маски.
Боо приоткрыл рот и широко посмотрел на ребёнка. Он не понимал, что произошло. Разум отказывал принимать то, что ему ответили. Пиче улыбнулся уголками губ и прикрыл глаза. Юноша ощутил, как ему на плечо легла голова девочки. Боо заглянул в прорези маски. Глаза были закрыты. Вскоре послышалось ровное и мирное дыхание. Казалось, что она спит, но сердцебиение не совпадало с фазой сна.
— Ты пытаешься прочитать мою ауру? Слияние ауры опасное занятие. Ты ребёнок. Возможно, сильно одарённый ребёнок, но даже мастера не рискуют использовать слияние. Я не хотел бы, чтобы ты пострадала, Прекрасное дитя.
— Нет, — ответил ребёнок.
— Разве ты не должна вернуться в Башню Серых? У вас же Узеджи была назначена смотрителем. Она строгая леди. Будет ли ругаться?
Девочка убрала с плеча покрывало и вышла из наблюдательного пункта. Обернувшись, она указала пальцем на Пиче.
— Спать! — слово звучало приказом.
Юноша усмехнулся. Поднявшись на ноги, он свернул покрывало. Боо поднял взгляд, но ребёнка уже не было на крыше. Пиче подошёл к краю, во дворе никого не оказалось. Со вздохом он отправился в свою комнату, прокручивая в голове прошедший день. Не замечая учеников, которые шептались о нём, Боо вошёл в свою комнату и задвинул двери. Пиче пытался вспомнить голос девочки, но разум выдавал только слова. Словно они были прочитаны, а не услышаны. Глухой звук, беззвучный шёпот. Так бы юноша охарактеризовал голос девочки.
Спальня посвящённого воина отличалась от покоев учеников. У каждого воина была своя отдельная комнатка с минимум мебели. Футон, шкаф с зеркалом и письменный стол. Остальное свободное пространство требовалось для хранения оружия и доспехов. Не было ничего лишнего, что стало бы отвлекать внимание от занятий. Главный упор должен был идти на тренировки и совершенствование своей духовной стихии.
Сидя спиной к стене, Пиче смотрел в окно. Прохладный воздух просачивался в скромное укрытие воина. От пяток до затылка прошлась волна мурашек. Боо закрыл ставни. Юноша снял верхнюю одежду, обнажив торс. Он встал полу боком к зеркалу. От правой ключицы к низу груди шёл ровный шрам от лезвия. От левой груди к ключице неровный шрам глубиной минимум сантиметров пять. Ранение напоминало шаровую молнию, которая пустила «хвосты» во все стороны. Пиче встал к зеркалу спиной и посмотрел через плечо на отражение. Между лопаток был более аккуратный тонкий шрам, сделанный при переломе.
Пиче ненавидел своё тело. Несмотря на атлетические мышцы, несмотря на внешнюю красоту, он испытывал отвращение к себе. Боо стыдился своего тела, поэтому ходил в термы один. Обычно, после всех остальных, когда вода ещё была горячей, но сама баня остывала. Даже в самый жаркий летний день юноша никогда не снимал рубашки, лишь бы его безобразные шрамы не видели.
Пиче закатил штанины до колен. По обеим голеням шли цельные шрамы от лезвия. Они опоясывали ноги и имели чёткую ровную линию. В одном из первых боёв вне монастыря Пиче пытались лишить ног, но на помощь пришли городские наёмники, которые были паломниками Старых Богов. На своих руках они донесли сына мастера до малого храма, там его раны исцелили.
Схватившись за голову, Пиче ударился головой о дверцу шкафа. В горле першило, хотелось закричать и бить себя о стену, раскроить себе череп. Одинокое нутро давало о себе знать в самые неподходящие моменты. Юноша упал на колени, обняв себя за плечи. Попытавшись сдержать равновесие, Боо упал боком на покрывало из овечьей шерсти. В ноздри ударил запах холода, металлической стружки, спила дерева и душистое мыло.