Садао перевалился в комнату, рассыпая на пол яблоки, сливы и персики. Девочка села на корточки, поднимая фрукты на стол. Парнишка потирал голову, виновато улыбаясь. Он закрыл одну ставню и сел перед столом. Седовласая проверила, закрыта ли дверь, и вернулась на футон. Девочка сняла верхнее хаори. Её тонкие пальцы нырнули под длинные волосы и расстегнули ремни маски, та упала на подушку в изголовье футона.
Курогане знал её лицо. Знал глаза, ресницы, тонкие брови и их невозмутимость. Знал щёчки и родинки на них. Знал ровный лоб, на котором не было морщинок. Знал линии губ и ямочки при улыбке. Только Садао видел улыбку девочки, являясь причиной этих улыбок. Он подвинулся ближе к постели и положил руки рядом с ладонью девочки, которая стала кушать сливы.
— Что тебе говорил сын мастера? — у Садао язык не повернулся назвать имя Пиче вслух.
— Много. Звал на танцы. Говорил о тебе, — сухие ответы. Это точно в её манере.
— И что он сказал?
— Самонадеянный.
— Ты считаешь меня таким?
— Нет.
— А каким ты меня считаешь? — Курогане поднял голову с футона.
Мягкая рука легла на волосы мальчишки. Девочка внимательным взглядом осмотрела лицо Садао, после села перед ним и обняла, прижимая к своему плечу. Курогане медленно обнял подругу. От них обоих пахло фруктами. Оба не хотели отстраняться друг от друга. Садао не мог отпустить мысли, что его подруга проявила внимание к кому-то из парней. Нотка ревности, которую ждали при любой ситуации, которая злила Курогане.
Девочка с седыми волосами отстранилась первая. Она всегда была первой в их взаимодействиях, не считая их знакомства. Все шаги совершала девочка, своей смелостью мотивировала Садао. Все свои необдуманные действия он оправдывал тем, что хотел заполучить внимание девочки в маске. Взяв друга за руки, хозяйка комнаты усадила его на футон, ближе к окну. На её лице отразилась грусть, которую ничем нельзя было скрыть.
— Ты добрый. Мне дорог. Обещай мне.
— Что я должен пообещать тебе? — Садао не понимал, почему его сердцебиение усилилось.
— Ты вернёшься. Вернёшься.
— Куда?
— Ты не глупый. Ты понимаешь. Обещай.
— Обещаю. Я обещаю, что вернусь.
Девочка обняла Садао, прижимаясь к нему. Курогане приобнял её, упав спиной на футон. Головой девочка легла ему на грудь и закрыла глаза. От её тела шло сильное тепло, благодаря которому не замечался холод, проникший в комнату через открытое окно. Веки Садао начали тяжелеть, тело расслабилось. Он понимал, что проваливается в сон, но не беспокоился об этом. По сравнению с другими корпусами, Башня Серых являлась центром спокойной жизни монастыря.
Старшие не будут сгонять с кроватей и воровать подушки с футонов. Никто не задирает и не подшучивает по ночам. Даже после отбоя в жилых корпусах было относительно шумно, когда при дневном свете все сомневались, есть ли кто в Башне Серых. Они все тихие и молчаливые, а примером служила неприступная Узеджи Уши, которая говорила очень редко и только несколькими словами. Это присутствовало у всех людей с седыми волосами, воспитанных в храмах. Они не раскрывали своей силы даже перед семьёй.
У людей с седыми волосами особая связь с Богами и миром Драконов. Обязанностей больше, чем у мастеров. Говорят, что при развитии своей силы, люди с седыми волосами равны божественному Ордену. Их сравнивали с теми, кому подарили силу сами Боги. Император считал это лишь громкими заявлениями, пресекая любые разговоры о сильнейших воинах. Такой считалась личная гвардия молодого императора после его коронации.
— Прошло столько лет, а они так и не вернулись, чтобы представить миру номер Одиннадцать, — голос мурашками прошёлся по коже мастера Тенгфея. — Орден вернёт к себе пропавшего воина. Он придёт с уходом снега.
Глава 3. Суть великанов
Монастырь принимал всех, кто нуждался в помощи. Так они приняли Таиши, который в свои десять лет уже был крупный размерами. Беженец, деревню которого разорили демоны. Он не был особо расстроен смертью селян, но явно огорчён, что его жизнь бросила в смертельную опасность. Дингсаин в силу своей физической силы быстро обучался искусству боя, в нём сразу раскрылась стихия Земли.
Таиши развивал в себе больше физической силы, это было выигрышно в его случае. Огромные мышцы и внушительный рост напугают любого противника. Устрашение есть хорошее оружие, когда противник ничего не знает о тебе. Дингсаин хотел стать сильнее остальных. Эта сила не зависела от стихии или навыков. Великанов считали врагами для всех, поэтому Таиши хотел доказать, что великан может быть лучше любого из императорских воинов. Соперничество — вся суть великанов, которые готовы отрицать любые предрассудки и эмоции.