Генгхис перебрался по крышам ближе к саду и подслушал разговор. Садао стоял перед ребёнком в маске и объяснялся ей по поводу танцев. Курогане пригласил на праздник Чиаки, чтобы она познакомилась с культурой монастыря. Девочка с седыми волосами молча смотрела на мальчишку через маску. Она стояла без движений, каменным изваянием, как статуя Богов. Такое поведение внук настоятеля мог объяснить тем, что ребёнок не имел определённой модели поведения. В храме слишком много людей, чтобы выбрать себе пример поведения.
Генгхис знал натуру каждого в храме. И все девушки были ещё не змеи, но уже не люди, которым не было место в обычном мире. Они пойдут на всё ради цели, не важны методы. Конечно, если не пролита невинная кровь. В таком случае сами Боги отнимут жизнь этого человека. Ученики не имели права на убийство без заказа самих Богов или настоятелей и мастеров.
Садао продолжал говорить, стыдливо опустив голову. Он прятал смущённый взгляд, его руки то прятались в карманы, то активнее жестикулировали при говорении. Девочка седыми волосами стояла ровно и всё время молчала. Её скованная поза давала понять, что она не хочет быть виноватой в каких-то делах и поступках. Сквозь прорези маски в тени сложно было рассмотреть красные глазки, но Генгхис понимал, что она не хочет продолжать разговор.
Внук настоятеля спрыгнул с крыши в сад, ветви деревьев качнулись и сбросили снег на землю. Курогане заслонил собой девочку, в его глазах были испуг и ярость вместе. Это сочетание вызывало смех у внука настоятеля. Генгхис спокойно подошёл ближе, остановился перед Садао, смотря на него сверху вниз.
— Ребёнок должен пойти со мной. И меня не интересует, что ты думаешь об этом, Курогане.
— Кто дал тебе право вмешиваться в наш разговор? — фыркнул Садао.
— Рождение. К тому же, я старше, — Генгхис отодвинул мальчишку в сторону.
Внук настоятеля занёс одну руку за спину и слегка поклонился корпусом тела, вторую руку протянул ребёнку. Девочка в маске коротко кивнула и коснулась ладони пальцами. Она сделала шаг вперёд. Генгхис плавно повёл её из сада по тропам обратно в храм. Он чувствовал то, что девочка стала метаться в своих мыслях. Её пальцы дрожали от каждой мысли, Генгхис чувствовал эту дрожь, но ничего не говорил и не делал.
Они поднялись по лестнице в приёмную залу храма, брат Даи оставил девочку перед статуями Богов, чьи лики были обращены в центр свода. Ребёнок в маске долго смотрела на них, Генгхис наблюдал за ней и ждал какой-то реакции. Он просто избавил девочку от приставучего внимания, которое в тот момент доставляло ей дискомфорт.
В залу вскоре пришёл Первый ребёнок, взволнованный от ходящих по монастырю слухов. Он ринулся к девочке, заключив её в объятиях. Если бы не символы на масках, Генгхис и не понял бы, с кем он пришёл. Внук настоятеля стоял в стороне, скрестив руки. Дети в масках прошли в центр статуй и сели на колени, сложили ладони вместе. В зале раздался шёпот. Настолько быстрый и тихий, что Генгхис не мог расслышать слов. Вероятно, это были трёхстишия из книги Песнопений. Оказывая уважение, внук настоятеля сел поодаль детей и закрыл глаза.
Молитва длилась долго, всё это время дети не шевелились. Выдержка в поведении являлась результатом многолетних тренировок. Лишь ученик начинает ходить, его детство завершается. Всё идёт от обучение письму, счёту и рукоделию. Следом шли рукопашные бои, лекции о Богах и стихиях. Дальше становился выбор индивидуального оружия, навыки которого развивались со временем. В идеале воин Богов должен уметь сражаться любым оружием.
Мечи, клинки и булавы из Небесной Кузницы должны были становиться продолжением своего хозяина и служить до смерти владельца. Генгхис называл маски седовласых детей таким оружием из Кузни. Иначе бы мастера так трепетно не относились к ним. От неведения появлялось всё больше мыслей.
Песнь завершилась, дети взялись за руки и поднялись на ноги. Первый хотел увести девочку, но та остановилась. Она посмотрела на внука настоятеля, коротко поклонившись ему. Генгхис улыбнулся, убрав руки за спину. Он дождался, когда дети уйдут, после отправился обратно на наблюдательный пункт. В дверях его остановил настоятель. Тенгфей отвёл внука в сторону на небольшой разговор.