— Наверняка её стоимость и стоимость горюче-смазочных материалов должна компенсироваться продналогом? — высказал я свое предположение.
— По логике так должно и быть, — кивнул седоголовый, — но не будем вдаваться в экономику, юноша. Нам сейчас не до неё. Я тебе рассказал, как представлял колхозное хозяйство Сталин. У Троцкого же было совсем иное представление. Об общинных отношениях среди русского крестьянства Лева Бронштейн не думал. Не зная психологии нашего народа, он делал ставку не на природную тягу русских к трудовому объединению, а на грубую силу — на административное принуждение. Троцкий считал, что ничего личного у крестьянина не должно быть, никакого подсобного хозяйства. Всё, начиная с земли и кончая жильём, только колхозное. В награду же за рабский труд на общем поле — минимум, чтобы не умереть с голоду. А теперь вспомни, что на местах в среднем звене управления вплоть до 1937 года, а в некоторых областях и позднее, сидели затаившиеся поборники мировой революции — махровые троцкисты. Представь, что они начали творить в период коллективизации, для них в деле построения колхозов авторитетом был не Сталин, а Лейба Троцкий. К тому же, появилась возможность под шумок коллективизации создать в российском обществе новый хаос и под его прикрытием замучить как можно больше ненавистных русских. Прежде всего, цвет российской деревни, объявленных кулаками середняков. Для сионистов уничтожение гоев всегда было делом богоугодным, вот они вовсю и старались. И плевать все эти секретари райкомов и обкомов хотели на требования Сталина, чтобы середняцкие хозяйства не трогать. Как раз их больше всего и трогали, разрушали под корень. Самих же русских крестьян тружеников гнали под конвоем в ссылку на верную гибель. Троцкисты смекнули, что, используя коллективизацию как механизм уничтожения русского середняка-крестьянина хлебороба, можно легко обречь страну на голод и этим подтолкнуть державу к новой гражданской. Интересно, что вся их хищная свора отлично понимала, что за свои дела рано или поздно придется ответить, но перспектива суда и неминуемого жестокого наказания троцкистов не пугала. Они лихорадочно продолжали начатое и даже тогда, когда Иосиф Виссарионович в 1931 году, видя, что коллективизация проходит по-троцкистски и что возглавляют её явные враги советского государства, потребовал от правительства прекратить коллективизацию и репрессии, которые продолжались ещё более года Надо сказать, что палачи русского крестьянства и казачества неплохо подстраховались. Чтобы снять с себя всякую ответственность, они создали по деревням так называемые комитеты бедноты, на собраниях таких вот бедняцких комитетов и решалось, кто является кулаком. Ну а кто такие были эти бедняки? Помнишь, Щукаря из «Поднятой целины»? Прежде всего те, кто не хотел работать. Особенно у нас на Урале и в Сибири. Для них все середняки были мироедами и кулаками, тем более, что после раскулачивания тружеников, опять же по тогдашним местным законам, они получали часть их хозяйства.