В конце пути поджидала комната шагов двадцать в длину и десять в ширину. Одна половина застелена дубом, с парой кресел качалок и низким потрёпанным столиком. Сейчас он пустовал, но судя по царапинам и отбитому уголку, пользовались им частенько. Пять шкафчиков для одежды стояли вдоль стены. Из-за приоткрытых дверок выглядывали халаты и полотенца.
Вторую половину занимала ванна по пояс глубиной, заполненная до краёв. Исходящий от воды пар успел заполнить всю комнату. Небольшая деревянная подставка с мылом и прочими принадлежностями плавала на поверхности. Вниз вели несколько ступенек.
- Это уже не ванна, - растерянно пробормотал Гепард, - целое озеро под крышей сделали.
- Если хотите, можете поесть здесь, - предложил Савек. - Могу кликнуть, чтобы принесли завтрак сюда.
- Нет уж, - решительно замотал головой Гепард, - тут мы есть точно не будем. Лучше напомни повару, чтобы готовил на десятерых.
Сова положил на столик дневник, близнецы сняли плащи и отдали Савеку.
- Если получится, пусть попробуют отстирать и зашить.
Слуга ответил кивком и скрылся за дверью.
Гепард положил рядом с дневником монету, разделся. Последствия вил не прошли, но заметно ослабли. Без боли тело ощущалось просто расслабленным, не самые страшные последствия.
- Ты чего такой молчаливый? - спросил он у близнеца. - Это моя роль - ходить, ворчать и хмуриться по любому поводу.
- Ты и сейчас ворчишь, - заметил Сова.
Он тоже пытался раздеться, но ему последствия казались настоящей пыткой. Скорее всего, ему пришлось обращаться к выносливости куда чаще близнеца, всё-таки тело привыкало к совсем другой душе. Да ещё и каждое прикосновение к пальцам отзывалось болью. В итоге, когда Гепард стащил оставшиеся от одежд лохмотья, Сова успел снять только рубашку. Рядом с дневником и монетой выросла кучка кинжалов.
- Меня беспокоят действия Тромвала, - сказал Сова, борясь с перевязью на штанах. - Он распоряжается всем нашим имуществом и шпионами, и при желании может изрядно подпортить нам жизнь.
- И управляет ими не первый год. Если бы хотел - давно подпортил, у него было полно возможностей. Вспомни, к примеру, когда мы отлёживались в Спящем кабанчике.
Гепард застыл в нерешительности, глядя на повязки на ладонях. Засохшая кровь сделала их второй кожей, и снимать их сейчас означало вновь открыть раны. Вместо этого он спустился в ванную, решив, что когда они намокнут, снять станет проще.
- А если он не упустил возможность, просто мы ещё об этом не знаем?
- И зачем ему это? Уж у кого, но у Тромвала точно нет причин затевать с нами вражду.
- И любить нас тоже не за что. Особенно после того, что мы с ним делали. Ты же знаешь, люди по-разному реагируют на освобождение.
Сова тоже встал перед дилеммой с бинтами, но решил поступить проще. Глубоко вздохнув и сжав зубы, он принялся быстро разматывать повязку.
Гепард недовольно поморщился, вновь открылось кровотечение, и вода вокруг него начала медленно окрашиваться в красный.
Покончив с последним витком, Сова отбросил в сторону бордовую от грязи и крови ткань, и присоединился к близнецу. Несмотря на пульсирующие от боли руки, он выдавил улыбке и ехидно заметил:
- Как это ты покорно согласился на купание.
- Это меньшее зло. Нужно отдохнуть, отмыться от грязи и набраться сил. Три дела за раз. Да и раны быстрее затянутся в воде. А насчёт Тромвала - мы отсутствовали в стране всю весну. Конечно, он решал всё без нас. Раньше тебя это не беспокоило, когда мы по полгода не встречались с ним. С чего вдруг столько подозрений?
- Я не хочу повторения прошлого раза.
- Думаешь, ему хочется? Тромвал не из тех людей, кто совершает одну и ту же ошибку дважды и не станет испытывать наше терпение. Ему лучше других известны наши методы. К тому же он похож на тебя - слишком логичен.
- А ещё ему известно, что мы все решения проверяем монетой. Проверяли, - тут же поправился Сова. Замечание о логике он решил проигнорировать. Да и с правдой не поспоришь.
Но подозрения и хмурое выражение лица быстро уступили место наслаждению и покою. Тёплая вода и мочалка смыли грязь и кровь, а вместе с ними и плохое настроение.
Наскоро обмывшись, близнецы замотались в халаты и перебрались в кресла, ожидая, пока спустится грязная вода и наберётся чистая.
- Вот теперь другое дело, - с довольным видом произнёс Сова. Даже слабость и вялость перестали так сильно беспокоить. Только пальцы при каждом движении отзывались болью, но кровоточить перестали.
- Может, теперь ты перестанешь жаловаться на последствия моего вил?
- И не надейся. У моих вил последствия неприятны, не спорю, но терпимы. Зато с гудящей головой можно драться, а что делать на поле боя, если тело перестанет слушаться? Не всегда под рукой есть поместье, где можно отдохнуть и набраться сил.