-Что значит, давно не видел и пропустили ужин? – Ивар бросился к лекарской каюте, сон как рукой сняло. Постучал сначала тихо, потом не громко позвал, сильнее постучал и распахнул каюту. Ржавый и Киса спали на тюфяке в гордом одиночестве, хозяйка каюты отсутствовала. – Эйвинд, где ты пропадаешь негодник? Я тебе что поручил? – дикий рык капитана сотряс воздух, - вы их что оставили на ночь на берегу? Грегер, как ты мог такое допустить?
-Когда возвращались последние шлюпки, матросы вокруг всё осмотрели, никого на берегу не было, - оправдывался штурман, - вглубь острова я им строго настрого запретил ходить… остаётся побережье, видимо далеко ушли и не слышали сигнал к отплытию шлюпки. Ивар, прости, не досмотрел.
-Спускаем шлюпку и плывём к берегу…. до утра будем ждать их там, а с рассветом организуем поиск, и молимся всем Богам! Ты хоть понимаешь, что я не могу без них вернуться! – Ивар говорил уже почти шёпотом. Грегер только качал головой и тяжко вздыхал. Он понимал друга, ещё как понимал.
Норфинция. Холмогория.
Ярл Зелёных Холмов не находил себе места. Уже несколько месяцев он не имел новостей о дочери. А кто и откуда может их принести? Лавранс понимал, что ему остаётся только набираться терпения и молиться всем Богам. Он уже не прочь был бы встретиться с ярлом Белых Скал, чтобы расспросить подробности о рейсах его сына, их длительности, но это сразу привлечёт ненужное внимание и вызовет подозрение, ведь их территории не дружат. Аделла тихо плакала, когда думала, что никто не видит, и тоже усиленно молилась Богам, а ярл даже ей не мог сказать, где дочь. Успокаивал, как мог, говорил, что их малышка не домашняя девочка, всю Холмогорию с ним исходила, знает каждый уголок, нашла, где спрятаться, переждёт немного и вернётся домой.
- Лавранс, ты сам-то веришь в то, что говоришь? Лето заканчивается, потом будет Осень, а за ней и Зима не задержится. Где Зимой можно спрятаться? Кто пригреет нашу малышку? Разве что медведь в берлоге в спячку с собой пригласит. И ведь она – девушка! Ты же понимаешь, о чём я! – он понимал, тяжело вздыхал и находил себе работу на подворье, лишь бы не смотреть в глаза жене.
Лавранс был благодарен своей жене за то, что любила их девочек одинаково, ругала обеих за проступки и жалела, обнимая и зацеловывая каждую. Аделла так и не узнала, как появилась в их семье Ингрид, просто приняла факт рождения двойняшек и свою любовь к ним разделила поровну. Да может и их Керстин выжила только потому, что нашёлся в сердце Аделлы уголок и для Ингрид. Сейчас жена переживала за старшую дочь, мучилась от неведения, но переживания Лавранса были стократ сильнее. Его девочка, его кровь! Он чувствовал её, не видел, но знал когда ей особенно трудно, когда угрожала реальная опасность. В такие моменты он сам не понимал, что с ним такое, куда делась его сдержанность и рассудительность, готов был крушить всё вокруг!
- Ярл, простите, но к нам гости… и не простые, - в обычной ситуации домашние старались переждать вспышки неуравновешенности и даже гнева у их ярла, но тут сам Конунг пожаловал… на свою голову.
Важные гости ожидали соответствующей их статусу встречи и собирались сурово спросить с ярла за укрывательство дочери и сокрытие её второго Дара. Но, видимо, Звёзды и в этот раз сложились не в пользу монарха. Когда его суровый взгляд встретился с бешеным взглядом ярла, Вальдемар сын Густава понял, что опять всё идёт не по его сценарию.
- Что Конунг, уже и своим соглядатаем не веришь? Много их по стране расставил, чтобы мою дочь поймать? - Лавранс говорил не громко, но жёстко и внятно, медленно подступая к монарху, как хищник перед прыжком. – Я действительно не знаю, где моя девочка и что с ней, зато ты очень даже хорошо знаешь, зачем она тебе вдруг так понадобилась. И с чего вообще ты решил, что дочь ярла должна принять участие в турнире, как простая селянка? Ты ведь даже угрожал мне, если я ослушаюсь твоего приказа. И чего добился?
- Не забывай, с кем говоришь, Лавранс! Ты скрыл второй Дар своей дочери, а ведь знал о нём, ещё тогда, когда на поляне не признался, что та лебёдушка – твоя дочь! – монарх попытался взять нить разговора в свои руки, но не в тот момент решил проявить свою власть, сегодня Звёзды явно благоволили Лаврансу.
- Мой Род и Род моей жены славятся целительницами, другого Дара у наших женщин никогда не было. Может, ТЫ знаешь что-то такое, чего не знаю я, потому и настаивал на участии моей дочери в турнире? Просвети отца, какой же Дар, кроме целительства, ещё открылся у моей старшей дочери? И что заставило его проявиться? Все знают, что второй Дар просто так не открывается, должна сложиться очень необычная ситуация, безвыходная ситуация… нежеланный брак мог её спровоцировать, но чего я не знаю, Конунг? - Лавранс не отрывая гневного взгляда, следил за тем, как меняется лицо монарха, как уверенность уступает место растерянности, непонимания, неверия и поиску выхода из сложившейся ситуации.