Несколько дней, что Ингрид провела в семье Кеннета и Сольвейг, словно отогрели её домашним теплом, заботой, ненавязчивым вниманием. Пока мужчины решали свои дела во дворе, две женщины окунулись в домашние заботы и быстро наловчились всё делать вместе, сообща. Готовили еду, разбирали лечебные травы, перебирали привезённые Эйвиндом специи, а уж содержание книги, привезённой из-за моря, изучали вместе до полночи, что-то выписывая оттуда. Мужчины пытались их отвлечь, но потом махнули рукой. После обеда мужчины ушли куда-то по делам, а женщины крутились у плиты, когда со двора раздались испуганные крики. Ингрид прильнула к окну, выходить из дома она не решилась, но зато хорошо видела, как матушка Сольвейг, маленькая и хрупкая женщина, смело встала на пути у разъярённого быка и пристально посмотрела ему в глаза. За считанные минуты, грозное животное стихло, промычало что-то обиженно и его смогли увести в стойло.
- Я тоже так умею, - тихо сказала девушка вернувшейся женщине, - однажды пришлось медведя усмирять, потревожили его в берлоге раньше времени. Отец говорил, чтобы я этот Дар никому не показывала. Конунг и Жрецы таких девушек забирают из семьи, а я не хочу служить в Храме, я свою семью хочу иметь, детей растить.
-Хорошая ты девочка, добрая. Повезло твоим родителям, я бы тоже не отказалась иметь такую дочь, жаль будет с тобой расставаться. Приходи в гости, когда захочешь, наш дом всегда будет для тебя открыт.
И они действительно расставались с трудом, словно две родные Души отрывали друг от друга. Эйвинд хорохорился, пытался шутить: «Ладно, братишка-сестрёнка, не унывай, не навечно же прощаемся. Что-то мне подсказывает, что приживёшься ты в Белых Скалах!» Кеннет же был хмур и настороженно переводил взгляд с нежданной гостьи на свою жену, а облегчённо вздохнул лишь, когда Ивар увёл их гостью с собой.
…Прежде чем покинуть гостеприимный дом Рыжика, Ингрид сняла, наконец, мужскую одежду и оделась, как подобает девушке. Ивар сказал, что теперь можно и даже нужно. Он рядом, она под его защитой и они идут знакомиться с его родителями. А может уже есть новости и из её семьи. Ивар был счастлив и гордо вёл за руку свою половинку, приветствуя всех, кто попадался на его пути. Ингрид же чувствовала себя неуверенно, даже скованно от чужих пристальных взглядов. «Ну, вот что они меня разглядывают, как диковинную зверушку? Это же неприлично! Боги, а что скажут родители Ивара, как отреагируют на моё появление, а на то, что мы поженились без благословения родителей? Примут ли в семью, не отвернутся ли? Почему мы об этом не подумали?»
Но страхи девушки были напрасны, слишком долго ждали родители, когда их единственный сын найдет себе пару по Душе, так чего привередничать? Радоваться надо и Богов благодарить. А когда Ивар сказал, что Ингрид уже его жена, матушка его даже расплакалась от счастья, ведь теперь можно и внуков ждать. Только вот по жизни всегда так, где много счастья, обязательно кто-нибудь плеснёт ложку дёгтя… и не всегда маленькую.
-Я сам наведался в дом твоих родителей, Ингрид, - тяжело вздохнув, заговорил ярл Белых Скал, - твой отец до сих пор не вернулся из Столицы. Две недели назад Конунг собирал всех ярлов на большой Сход, решали текущие вопросы, подводили итоги года, говорили о проблемах. После Схода все отправились по своим территориям, а в Зелёные Холмы вернулись только воины, сопровождавшие Лавранса. Твоей матушке они сказали, что ярл решил задержаться в Столице… так пожелал Конунг.
Ничего не надо было объяснять Ингрид, она прекрасно поняла, что отца оставили в заложниках, пока она не явится к Конунгу собственной персоной. Её успокаивали, что-то говорили, предлагали, но девушка ни на что не реагировала. На Душе было тяжело и так гадко, что впервые захотелось ответить обидчику тем же. Но сначала надо было успокоиться и хорошо продумать свои действия.
-Ингрид, малышка моя, - Ивар гладил её волосы и старался поймать взгляд любимой, - ты теперь не одна. И ещё ты замужем, я заслужил это, победив в пяти поединках на турнире. Конунг не сможет нарушить свой собственный закон. Мы вместе поедем в Столицу и поставим его в известность, что в течение года после поединков я нашёл тебя и использовал своё право жениться на тебе. Документ о заключении брака у нас есть, дата там стоит. Мы ничего не нарушили, ему придётся смириться, и твой отец вернётся домой.
Девушка расслабилась, позволила обнять себя и тихо заплакала, уткнувшись в грудь мужа. Маленькая, но такая смелая, несдающаяся, она не плакала даже, когда они попали в шторм, и их шхуну несло на рифы, или когда сидела на плечах Рыжика, ожидая отлив и не зная, как долго придётся так сидеть и хватит ли сил. Неделю в одиночку она добиралась от Столицы до порта, не зная, что Ивар присматривает и охраняет её. Почти полгода провела под личиной подростка среди толпы матросов. А вот сейчас ей вдруг захотелось плакать, даже рыдать от бессилия, от несправедливости, от того, что её отца поставили перед выбором: или его дочь вынуждена будет прятаться всю жизнь, или, если хочет, чтобы отец вернулся домой, явится к Монарху по собственному желанию. Это не выбор, это его полное отсутствие! Сети расставлены, а в качестве приманки самый дорогой для неё человек, отец! Главный мужчина в её жизни, подаривший ей жизнь, открывший для неё грани этой жизни, всегда стоявший на её защите. Да, теперь у неё есть Ивар, её любимая половинка, но он не подвинул отца, а встал рядом с ним. Она никогда не сможет выбрать, кто из них ей дороже. И неизвестно ещё, защитит ли их заключённый с Иваром брак. Зная характер Конунга, можно не сомневаться, для него нет преград. Монарх умеет добиваться поставленной цели.