― Кто владеет Средиземным морем, тот владеет всем миром. Кажется, ясно.
― А вы обязательно должны владеть всем миром?
― Да. Призвание Рима быть владыкой мира. И он будет владыкой, можешь мне верить.
― Не спорю, ― сказал Архимед и стер что-то на вощеной дощечке. ― Но я бы вам не советовал, Люций. Понимаешь ли, быть владыкой мира ― слишком хлопотно. Жалко трудов, которые придется на это положить.
― Не важно. Зато мы будем великой империей,
― Великой империей! ― ворчливо повторил Архимед. ― Нарисую я малый круг или большой ― все равно это будет только круг, и у него всегда есть граница; жить без границ вы все равно не сможете. Или ты думаешь, что большой круг совершеннее малого? И что ты более великий геометр, если начертишь большой круг?
― Вы, греки, всегда играете словами, ― ответил Люций. ― А мы доказываем свою правоту иначе.
― Чем же?
― Делом. Например: мы завоевали ваши Сиракузы; следовательно, Сиракузы принадлежат нам. Разве это не ясное доказательство?
― Ясное, ― сказал Архимед и слегка почесал голову заостренной металлической палочкой, которой он чертил на дощечке. ― Да, вы завоевали Сиракузы. Только это уже не те Сиракузы, какие были до сих пор. Тех больше не будет. Это был великий и славный город; теперь ему уже великим не быть. Никогда. Конец Сиракузам!
― Зато великим будет Рим. Он должен быть сильнее всех на земле.
― Зачем?
― Чтобы отстоять себя. Чем мы сильнее, тем больше у нас врагов. Поэтому мы должны быть сильнее всех.
― Что касается силы, ― пробормотал Архимед, ― то, видишь ли, Люций, я немного смыслю в физике и скажу тебе кое-что: сила связывает.
― Что это значит?
― Вот, видишь ли, есть такой закон. Действующая сила связывает себя. И чем сильнее вы будете, тем больше вам на это потребуется сил, и в конце концов наступит момент...
― Ну, что ты хотел сказать?
― Да нет, ничего. Я не пророк, я только физик. Сила связывает. Больше я ничего не знаю.
― Слушай, Архимед, почему бы тебе все-таки не работать с нами? Ты даже не представляешь себе, какие огромные возможности открылись бы перед тобой в Риме. Ты изготовлял бы самые могучие военные машины на свете...
― Прости меня, Люций. Я уже не молод, а мне хотелось бы разработать кое-какие из своих замыслов. Как видишь, я и сейчас сижу за чертежом.
― Но неужели, Архимед, тебя не прельщает возможность завоевать вместе с нами мировое господство?.. Ну, что же ты замолчал?
― Прости, ― сказал Архимед, склонившись над своей дощечкой. ― Что ты сказал?
― Я сказал, что такой человек, как ты, мог бы участвовать в завоевании мирового господства.
― Гм, мировое господство... ― задумчиво произнес Архимед. ― Ты не сердись, но у меня здесь дело поважнее. Нечто более прочное. Такое, что действительно переживет нас с тобой.
― Что это?
― Осторожно, не сотри моих кругов. Это способы вычисления площади любого сектора круга...
Несколько позже было официально объявлено, что известный ученый Архимед погиб в результате несчастного случая.
1938
Римские легионы
Четверо ветеранов Цезаря, — которые, проделав галльский и британский походы, вернулись, покрытые славой, с величайшим из триумфов, когда-либо виданных в мире, — так вот, эти четыре героя, а именно, бывший декурион Буллио, Люций, прозванный за худобу Тощим, Сарторий по прозвищу Кишка, служивший ветеринаром во Втором легионе, и, наконец, Стробий из Гаэты[17] (17), собрались в винном погребке сицилийского грека и большого мошенника Онократа, чтоб в своей компании предаться воспоминаниям о великих и памятных военных событиях, очевидцами коих они были. Погода стояла жарковатая, и Онократ поставил им столик на улицу; и вот четыре воина, попивая вино, принялись громко разговаривать. Удивительно ли, что вскоре вокруг них столпились обитатели улицы — ремесленники, погонщики ослов, дети и женщины с младенцами на руках, — чтобы послушать героев? Знайте — прославленные деяния великого Цезаря в ту пору еще вызывали интерес у всех граждан Рима.
― Слушайте же, — начал Стробий из Гаэты, — как было дело на той реке, когда против нас стояло тридцать тысяч сенонов[18] (18).
― Постой, — перебил его Буллио, — во-первых, сенонов было там не тридцать, а от силы восемнадцать тысяч, а во-вторых, ты был тогда в Девятом легионе, который сроду не ходил против сенонов. Вы тогда стояли лагерем в Аквитании[19] (19) да чинили нам башмаки, потому что весь ваш легион — сапожники. Так-то; а теперь болтай дальше.
19
Аквитания — древнее название юго-восточной части Галлии; впоследствии — римская провинция. Лютеция — древний галльский город, находившийся на месте нынешнего Парижа. Герговия — главное городище арвернов; Цезарь безуспешно пытался захватить его во время всеобщего галльского восстания против Рима, поднятого в 52 г. до н. э. вождем арвернов Верцингеториксом (правильнее — Верцингеторингом) (ок. 72—46 гг. до н. э.). Бибракте — древнее городище на горе Бевре, близ которого в 58 г. до н. э. Цезарь нанес поражение кельтскому племени гельветов. Массилия — город на юге Галлии (нынешний Марсель). Аксона — древнее название реки Эны (нынешняя северо-восточная Франция).