Все, что сказано хорошо, — мое, кем бы оно ни было сказано.
Кажется, это говорил Сенека, но в меня это вошло настолько давно, что стало и моим тоже.
Обнимаю всех, кто меня любит, и приглашаю к веселому делу антиципации единиц значения в контаминантном потоке авторского тезауруса, ведущего к порождению адекватного динамического гештальта в едином парадигматическом поле и, в конечном итоге, к трансиндивидуальному семантическому консонансу.
— Я не есть это мочь! — в отчаянии закричала Лоренца. — Моя голова …ничт… не мочь это запимоинайт…
— Может! — спокойно сказал Калиостро. — Голова все может…
Поехали!
УМНЫЕ КАРТИНКИ
Любовь и дружба навсегда…
— Помоги мне, Лоренца! — страстно заговорил Калиостро. — Я на пороге величайшего открытия. Все лучшие умы мира вычерчивали формулу любви, и никому она не давалась. И только мне, кажется, суждено ее постичь… — Он достал бумагу, испещренную какими-то знаками и цифрами. — Смотри! Здесь все учтено… Знакомство… Тайное влечение… Ревность… Отчаяние… Все это подлежит моделированию. И если в конце вспыхивает огонь чувств, то, значит, не Бог его зажег, а человек. И стало быть, мы равны.
— Вот ты с кем соревнуешься, — покачала головой Лоренца.
Странные беседы
Чем дальше в лес, тем своя рубашка ближе к телу…
Действие происходит на занятиях в Синтоне.
— Кого среди присутствующих ты хотела бы видеть своим другом — и почему?
— Моя подруга — Женька. Она классная.
• Ты моя прелесть! «Классная», "хорошая", «приятная», "замечательная" и пр. — слова пустые. Почему она для тебя классная? Чем она для тебя хорошая? В связи с чем — замечательная?
— Поподробнее, пожалуйста!
— Она очень интересный человек.
— Да, верно. И что ты с этим делаешь? Зачем тебе это нужно? Она для тебя Игрушка, которой ты развлекаешься? Или Страна, которую ты открываешь, ожидая найти там что? Для чего?
• Серьезная задумчивость, иногда надолго….
В таких разборках на занятиях в Синтоне люди учатся понимать себя и — думать. Душа сразу выбирает, кого она хочет, но понять, почему и зачем душа выбирает себе именно этого человека, кого она себе выбирает, — куда как более трудно. Какая конкретно особенность, какая функция человека как Друга оказалась для тебя ключевой?
Друг для тебя — человек, с которым можно поделиться; опора, на которую можно опереться, источник тепла, где всегда тепло и уютно? Или юла, от неуемного жужжания которой тебе самому хочется крутиться? Может быть, хочется все это вместе, но что для тебя важно в первую очередь?
О Тимур
Я не уверен, что существование Друга всегда отвечает какой-то реальной функции или настоящей потребности. Например, есть вариант, что верование "В жизни должен быть Друг" для человека точно такая же тупая директива, как "Порядочная девушка должна хоть раз побывать замужем" или "Тебе нужен диплом". А если ты человек добросовестный, то ты будешь еще и усердно "работать дружбу", чтобы чистосердечно отметиться в докладе перед собой: "У меня друг — есть, и я, как и полагается, с ним дружу!"
Человеку важно соответствовать — вот он и соответствует.
Понятно, что в таком случае годится любой Друг — лишь бы не создавал проблем и не обременял особо. И тогда лучший муж — слепоглухонемой капитан дальнего плаванья.
А что? Удобно и романтично!
Н.И.: Верно, Тимур, если друг отвечает функции "просто чтобы было", то мы под эту функцию и будем подбирать такого, чтобы "не создавал проблем и не обременял особо". Нормальное техническое задание.
Итак, уважаемый синтоновский народ, что вас привлекает в ваших друзьях? Начинаем беседу.
Виктор: В Мите, как в друге, меня привлекает надежность.
— А чем это хорошо, почему тебе это нужно?
— Надежный человек может помочь в трудную минуту, это своего рода страховка.
— То есть ты знаешь, что твоя дорога вся в ямах, одному там лучше не ходить, а вдвоем можно: упадешь — тебя вытащат. И ты в свою очередь вытащишь, так?
— Да, я думаю, я ему страховка тоже.
• Все понятно.
Маня: Селя дорог мне тем, что к нему можно прийти в любом настроении и он никогда не будет раздражен, не скажет ничего такого, с ним тепло и уютно, как со своим.
— Ага, вот есть некий дикий остров, где все говорят на тарабарском языке, и надо постоянно напрягаться, чтобы с ними договориться, а в этой пещере живет человек родной, с которым можно говорить легко и свободно, так?
— Так.
— Хорошо, а вот у Викки ты выделила самостоятельность. Что тебе в этом за радость?
— Ну, она вся такая бодрая, взъерепененная, я хотела бы этому научиться.
— То есть Викки — этакая хулиганка по жизни, а тебе этого не хватает. И ты полагаешь, что Викки могла бы тебе это дать?
— Да.
• Тут можно было бы покопаться поглубже.
— Сергей, в Толике ты выделил простоту. Толина простота тебе просто эстетически привлекательна или чем-то оказывается реально нужной, полезной?
— Простота — это значит, он все, что я говорю и делаю, понимает легко и сразу, ему не надо ничего долго объяснять. И его понять всегда легко. Конечно, это очень удобно!