Она прижимает пластырь к левому плечу. Чувствует прохладу, потом – легкое онемение, будто нанесла на кожу крем после укусов насекомых.
Она ужинает в ресторане гостиницы, положив возле тарелки раскрытый путеводитель и записную книжку с проволочным переплетом, чтобы набросать расписание на следующие несколько дней. В качестве основного блюда она выбирает амбари, которое рекомендует ей величавый седеющий официант: тушеный морской анемон, фаршированный муссом из палтуса и рисом, окрашенным в иссиня-черный цвет чернилами кальмара. Это не похоже ни на что из того, что она пробовала где-либо прежде, и потому она ест медленно, гадая, что эта еда говорит ей о живущих здесь людях. Все, что приходит ей на ум, – безотчетная тоска, которая, как она подозревает, в основном принадлежит ей самой. В ее голове возникает образ замерзшего океана. Покров серого льда, будто твердый металл, а под ним – черные глубины.
Она заказывает второй бокал домашнего вина. На нее это не похоже. Она себя балует. В путеводителе есть заметка, способная напомнить Клэр, зачем она все-таки здесь, но она избегает смотреть туда с тех пор, как приземлилась. Ей и не нужно – она читала ее так часто, что знает почти всю наизусть.
В древнем тропическом лесу, еще растущем на западном склоне вулкана, живет сапфировая лягушка, редкая амфибия красивого оттенка: она обитает у ручьев и во влажной гниющей листве на лесном войлоке. Этот вид относится к семейству Hylidae, квакш, взрослые особи достигают от 3 до 6 сантиметров в длину, с короткими лапками, расположенными под прямым углом от туловища, с тупоконечной головой и рудиментарным хвостом, который часто остается после стадии головастика. Главная отличительная черта лягушки – отметины цвета индиго, зачастую усыпанные мелкими золотистыми или медными веснушками. Это долгожитель среди амфибий: предполагается, что некоторые особи доживают в дикой природе до двадцати пяти лет и даже более.
Хотя сапфировой лягушке и так грозит потеря ареала обитания, она уже оказалась на грани исчезновения в результате незаконной торговли частями животных. Яркая кожа лягушки (отпугивающая других зверей, но лишь слегка ядовитая для людей) ценится как компонент народных снадобий в Юго-Восточной Азии и в других регионах. Шкурки сушат, растирают в порошок и добавляют в эликсиры, которые, как считается, способствуют долголетию. В результате численность популяции значительно сократилась, несмотря на новые строгие законы, направленные против контрабанды животных: одно из недавних дел завершилось приговором к тюремному заключению на семь лет.
Клэр замечает, как колотится ее сердце. Она залпом допивает остатки вина, оплачивает счет и, когда возвращается в фойе, решает совершить вечернюю прогулку. Осмотреться, по-настоящему поговорить с людьми, уделить время работе, ради которой она якобы приехала, пока ждет дальнейших инструкций с той стороны. В фойе она вспоминает, что должна позвонить Артуру, издателю, сообщить, что она на месте.
Но телефон не ловит сигнал.
Клэр останавливается посреди фойе, внезапно растерявшись. Свет снаружи – блекло-зеленой морской волны. Она перебрала вина. Или недобрала. Который час? Час, когда сверка с наручными часами ни о чем тебе не скажет.
Внезапно перед ней открывается бездна. Она балансирует на краю, едва дыша.
Кто-то узнал, зачем она здесь. Для чего она сюда прибыла. Должно быть, ее вычислили. Тот старик в автобусе с неожиданным рассказом о слонах и контрабандистах. О фауне под угрозой исчезновения и людях, которые наживаются на ней. Это не может быть случайностью. Наверно, кто-то уже сидит у нее на хвосте, следит за каждым ее шагом.
Она опускается на один из красных кожаных диванов. Спина прямая, стопы твердо стоят на полу. Глаза закрыты. Дыши.
Что, черт возьми, происходит? У нее порой слегка пошаливают нервы, и она научилась отгонять тревогу, не задумываясь. Но это. Что бы то ни было, это чувство накатывает волнами, одна за другой. Дыши. Она всегда говорит себе, что ей нужно быть слегка взвинченной, чтобы оставаться собранной, наготове. На своих первых заданиях она принимала таблетки, когда ее потряхивало, но ей не понравилось, что лекарство затуманивало сознание, замедляло реакцию, делало ее склонной к бесполезному витанию в облаках. Она не взяла таблетки в эту поездку. Пожалуй, это ее ошибка.