Возлюбленному и боголюбезнейшему сослужителю Кириллу Несторий о Господе желает всякого блага.
Прощаю укоризны, какие против меня содержатся в твоем странном послании, потому что они, по моему мнению, требуют терпения, которое послужило бы для тебя врачеством; а ответом на них послужат в свое время сами дела. Но о чем нельзя умолчать, что грозит великою опасностью, если будет умолчено, о том, как только могу, не вдаваясь в многословие, попытаюсь кратко сказать, остерегаясь возбудить неприятность темным и тяжелым многоречием. Начну с премудрых слов, сказанных твоею любовию, и приведу их в точности. Какие же именно эти слова, которыми ты в своем письме высказываешь дивное учение? «Святый и великий Собор, – пишешь ты, – говорит, что единородный Сын, родившийся по естеству от Бога Отца, истинный Бог от истинного Бога, свет от света, которым все сотворил Отец, – Он сошел, воплотился, вочеловечился, страдал, воскрес». Это слова твоего благочестия, и ты сам знаешь, что они твои. Выслушай же и наше, братское по духу благочестия, вразумление, то самое, которое великий Павел передал, свидетельствуясь Богом, своему возлюбленному Тимофею: Внимай чтению, вразумлению и учению: сия бо творя, и сам спасешися и послушающие тебе (1Тим. 4: 16). Что значит слово: внимай? Я хочу сказать то, что ты, читая в каком-нибудь списке предание святых мужей, не осознал своего недоразумения, заслуживающего извинения, подумав, что они подверженным страданию назвали вечно пребывающее со Отцем Слово. Вникни, если тебе угодно, с большим вниманием в сказанные слова и увидишь, что божественный лик отцов не называл единосущное божество страдавшим, соприсносущего Отцу рожденным во времени, восставившего разрушенный храм воскресшим. Если бы ты склонил свой слух к предлагаемому братски вразумлению, вникнув в слова святых мужей, то я избавил бы тебя от клеветы на них и чрез них на божественные писания. «Веруем в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Его единородного». Рассмотри, как они, поставив впереди слова: Господь, Иисус, Христос, единородный и Сын – имена, общие и божеству и человечеству, как основания, – созидают на них предание о вочеловечении, страдании и о воскресении, с тем чтобы поставлением впереди этих знаменательных имен, общих обоим естествам, не допускалось разделения свойства Сына от свойств Господа и чтобы не уничтожились свойства двух естеств тем, что свойственно одному только Сыну. В этом учителем для них был Павел; он, воспоминая о божественном вочеловечении, когда требовалось сказать о страдании, наперед поставил слово: Христос, имя, общее, как я сказал уже, обоим естествам, и вводит слово, соответствующее тому и другому естеству. Какие его слова? Сие, говорить он, да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе: иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу (дальнейшие слова я не привожу здесь), послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2: 5, 6, 8). Так как он хотел напомнить о смерти, то, дабы кто-нибудь не почел страдавшим Бога-Слово, употребил имя: Христос, как именование, указывающее в одном лице сущность, подверженную страданиям и не подверженную им, дабы можно было понять, что Христос был и не страдающий и страдающий – не страдавший по божеству и страдавший по телу. Я мог бы и больше сказать об этом, а особенно о том, что святые отцы, говоря о строительстве нашего спасения, указывают не на рождение Христа, а на его вочеловечение; но, помня, что я сначала обещал сдержать ход моего слова уздою краткости, теперь перейду к другому главному вопросу, предложенному твоей любовию.