Однако такая терпимость не означала, что русские писатели-путешественники были безразличны к религиозным верованиям, которые, как уже говорилось, в средние века являлись формой выражения национальных, философско-идеологических и государственных интересов. Повествователи в хожениях — это яркие представители своего времени, своего народа, выразители его идеологических и эстетических представлений и идеалов.
С развитием исторической жизни менялся и русский путешественник-повествователь. В Киевской Руси и в период феодальной раздробленности и монголо-татарского ига типичным путешественником был паломник по местам христианских достопримечательностей Ближнего Востока. Разумеется, в эту историческую эпоху были торговые и дипломатические путешествия в различные страны, но они не нашли явного отражения в литературе.
В период объединения Северо-Восточной Руси, в эпоху Куликовской битвы наряду с паломниками по восточно-христианским странам появляется новый тип путешественника, более предприимчивого, пытливого, — это посол по государственно-церковным делам и гость торговый. В эту эпоху появляются путевые записки о Западной Европе, мусульманском Востоке и далекой Индии. Путешественник удивляется иноземным диковинкам, восторженно и деловито пишет о необычных для русского человека явлениях экономики, торговли, культуры, быта, природы, примеряет, что из иноземного годно и что не годно для русской жизни. Но страницы рукописей говорят, что никакие соблазны и новшества, увиденные в других странах, даже в малой степени во все времена не притупляли у русских путешественников чувства привязанности и любви к родному краю.
В XVI—XVIII веках появляется путешественник — землепроходец, открывающий новые пути и необжитые земли на северных и восточных границах Руси. Землепроходцы несколько напоминают облик Афанасия Никитина. Не ради наживы или славы шли они в неведомые края и страны. Народные пытливость, удаль, свободолюбие заставляли их пускаться в рискованные путешествия. И понятно, что землепроходцами были главным образом выходцы из социальных низов, особенно из среды беспокойного казачества.
Официальная церковь еще в XII веке стала преследовать паломников из низших социальных слоев. Дело в том, что для них паломничество по «святым местам» являлось, надо полагать, одной из социальных форм протеста. Взяв в руки посох и накинув на плечи котомку, люди отправлялись под видом поклонения христианским святыням бродить по свету, пользуясь приютом монастырей. Во время самого путешествия они были относительно свободны, хотя и подвергались опасностям и лишениям, обычным в бродячей жизни. Такие паломники собирались группами, избирали себе предводителя, становились опасной стихийной силой. Поэтому паломничество в Древней Руси было под контролем церкви, которая узаконила жестокие меры наказания провинившихся.
О паломнических путешествиях простых людей дошли лишь отголоски в устных произведениях: духовном стихе «Сорок калик со каликою», в былинах о Василии Буслаеве. В этих произведениях слышится голос протеста народных слоев Древней Руси против феодальных порядков и официальной церкви. Паломников, по народным произведениям, боятся феодальные верхи, и сам князь испытывает перед ними робость. Разумеется, если и писались литературные хожения с таких позиций, то церковные и светские власти не могли допустить их распространения.
Авторы хожений XI—XV веков принадлежали к духовенству, купечеству и «служилым людям» (чиновничеству), однако некоторые их представители, несмотря на социально-сословную принадлежность, не теряли связи с пародом. Хожения игумена Даниила, Анонима, Игнатия Смольнянина и особенно Афанасия Никитина по мировоззренческим позициям и по форме повествования прочно связаны с народными взглядами и представлениями.
Жесткие, канонические требования к жанру, столь характер-вые для древнерусской литературы, суживали, но не уничтожали творческие возможности писателя. Хожения различаются свое образием содержания и стиля. Даже при посещении одних и тех же мест, при описании одних и тех же «святынь» писатели-путешественники не повторяли друг друга. В каждом хожений проглядывает индивидуальный нравственный облик писателя, сказывается степень его литературной одаренности и глубины мысли. Круг интересов, например, Даниила и Афанасия Никитина весьма широк, их привлекают самые различные стороны жизни народов других стран, взгляды и убеждения их последовательны, ум проницателен и трезв, они меньше руководствуются верой, больше доверяются опыту. У других путешественников обнаруживается повышенный интерес к какой-либо одной стороне наблюдаемой жизни, о которой рассказывается с большей увлеченностью и убедительностью, более ярко и с большей глубиной познаний.