Если говорить о том, где и почему престижнее быть торговцем, а где воином, это зависит прежде всего от прав собственности. Если государство и его так называемые воины в любой момент могут отобрать у бизнесмена деньги, землю и бизнес, то понятно, что эти «воины» вызывают большее уважение, зависть и ненависть. Другое дело, что отобрать они отберут, а бизнес у них не пойдет, и это тоже скажется на их престиже.
Еще одно культурное различие между Россией и Западом, о котором часто говорят, – принятие в нашей культуре «лжи во благо». Чувство справедливости для русского человека якобы находится выше правовых норм.
С этим я совсем не согласен. Если человек думает, что будет красть в магазине и его не поймают, то он будет это делать в любой стране. Или не заплатит налоги. На Западе их тоже не платят, их можно избежать без лишнего риска – посмотрите на офшоры. Есть писаное право, а есть понятия морали и справедливости, которые в нем воплощаются, пускай и не полностью. Совместить моральные представления общества с писаным правом может только независимый суд. Не обязательно суд присяжных – хотя исторически смысл суда присяжных был именно в таком совмещении. Можно использовать и другое юридическое устройство, здесь это не важно. Смысл в том, чтобы суды были независимы от государства, – иначе как они могут судить преступления государственных людей? Ведь зла от государства, к сожалению, исходит никак не меньше, чем от отдельных людей. Вот этому история нас, увы, научила.
Разве реакция россиян на присоединение Крыма не является демонстрацией низкого правосознания и приоритета этого самого чувства справедливости?
Что касается российского правосознания. По количеству юристов Россия лидирует в Европе и занимает второе или третье место в мире после США. У нас больше юристов на 1000 граждан, чем в Германии. Качество их образования, по всеобщему признанию, крайне низкое. Интересно, что все это произошло тогда, когда во главе государства уже 15 лет стоят люди с юридическим образованием.
Зачем России нужен Крым? А выгодно ли было США присоединить Техас? Тут есть тысяча аргументов. Для кого-то это ценность, но за нее надо платить, в случае Крыма это очень, очень дорого. Есть ли у Крыма такая ценность, которая выше цены? Россияне и так могли пользоваться тем, что в нем есть хорошего, а все плохое оставить хозяевам. Так зачем нужен Крым? Я вижу в нем своего рода фетиш. Фетишизм – это состояние, в котором человек вместо того, чтобы любить душу и тело другого человека, вожделеет его маленькую часть – палец, например, или каблук. Обычно это связано с иррациональным поведением в остальных сферах жизни. Это неизбежно, если часть становится более важной, чем целое.
Вы как-то говорили, что процесс деколонизации страны часто проходит легче, чем избавление народа от грез о собственной империи. Какие в исторической практике существуют механизмы избавления от имперского ресентимента, как стране излечиться от своего фетиша?
Это важная проблема, которая довольно хорошо изучена на историческом примере Французской империи. Она яростно и бессмысленно воевала за Алжир, но потом все-таки успокоилась. Есть историки, считающие, что Вторая мировая война была вызвана германским ресентиментом, который для кого-то был вызван утратой территорий, а для других неизжитыми чувствами, восходящими к временам Фридриха Великого. Потом появилась жажда реванша после Первой мировой войны.
Но лучше всего, конечно, это явление известно по истории Британской империи. На этот счет есть много интересных книг – как простой британец переживал распад империи, как он метался на выборах, меняя свои политические позиции. Как он думал не о внутренних проблемах своей довольно бедной страны, а об утраченной Индии. Но все обошлось, Великобритания сформировала особое содружество, которое хорошо функционирует, у него ограниченные привилегии наподобие безвизового режима и других вещей, полезных для обеих сторон. И если англичане воевали за Фолкленды, то воевать за Австралию им точно в голову не придет. Зачем это может быть нужно? Поехать на курорт? Получить природные ресурсы? Англичане отлично знают, что ничто не обходится дороже войны. Да и мы с вами это знаем. Поэтому Британия от своего ресентимента избавилась, хотя были и такие люди, которые страдали, условно говоря, новозеландским или австралийским фетишизмом. Будет еще и такое популярное заболевание, как шотландский фетишизм. Со всеми этими утраченными странами связаны, как у русских с Крымом, красивые воспоминания: британцы там жили, умирали, воевали, отдыхали. Но, повторюсь, нет ничего дороже, чем война. Ни одно завоевание не окупало военных потерь.