В тон ей, будто бы откликаясь на этот горестный плач, прозвучал тихий скрип открываемой двери, когда морячок, то есть его тело… нет, когда я сама вошла в спальню. Полная луна, поднявшаяся высоко над горизонтом, заливала комнату голубым сиянием. Наверное, именно из-за этого Грания светилась, когда медленно вставала с постели, чтобы раскрыть мне объятия и прошептать, что я вернулась домой.
ЭПИЛОГ: CAUDA PAVONIS
Побеждающему дам <…> белый камень.
Моя возлюбленная сожалеет лишь об одном в моем нынешнем состоянии, вынуждающем меня брать взаймы чужие тела: я всегда говорю чужим голосом. Поэтому Грания предпочитает читать написанные мной слова — она говорит, это помогает ей слышать меня. Оттого я и написала эту книгу — прежде всего для нее, но в будущем и для тебя, неведомая сестра.
Будущее…
Enfin, после урагана мы еще какое-то время прожили в Логове ведьм. Около года. Однако остров невыразимо изменился, и нам не нужны пророчества, чтобы понять, какое ему уготовано будущее.
Мы больше не занимались нашим промыслом, словно дух предприимчивости затонул вместе со шхуной «Сорор Мистика». К тому же это занятие перестало приносить такой доход, как раньше. Флорида стала одним из американских штатов, а ее побережье заселяется все плотнее — значит, здешние воды вскоре будут хорошо изучены, описаны и нанесены на карты в мельчайших подробностях. Хорошие лоции, а также железные дороги, пересекающие наши северные равнины, и пароходы, заменившие парусные суда, непременно уменьшат число кораблекрушений. Да будет так. «Вот ведь он, прогресс», как говорит Грания Берн.
Куда хуже другое: Леопольдине было видение, что вскоре Флориду, как и другие, все более разъединяющиеся североамериканские штаты, ожидают бедствия войны. Лео видела все так явственно! Именно это обстоятельство и заставило нас решиться на отъезд. И хотя Лео не может сказать точнее, когда разразится война, у нас нет сомнений, что она уже на пороге. Когда начнутся сражения, появятся целые легионы неупокоенных мертвецов. Этого счастья мне не нужно, нет уж, merci bien, лучше поскорее уехать, хотя в последнее время мертвецы перестали меня тревожить так, как бывало прежде. Никто из моих близких тоже не хочет стать свидетелем военных действий и жить в грядущем царстве смерти. А потому мы решили уплыть отсюда.
Куда? Alors, я не участвовала в обсуждении наших планов и не знаю всех подробностей. Мы с Гранией плывем в Бостон, чтобы там подняться на борт парохода «Хариклея» и отплыть в Англию, в портовый город под названием Грейвсенд, неподалеку от Лондона. Когда мы доберемся туда, нам надо выбрать, куда двигаться дальше — в ее Ирландию или в мою Францию. Мне вообще-то все равно, так что решать предстоит моим близким. Определиться будет непросто, потому что Леопольдина очень хочет поселиться в Лондоне, а Грания по-прежнему относится к англичанам с презрением; между тем Каликсто и Люк хотели бы обосноваться во Франции, на побережье, и вновь связать свою судьбу с морем, потому что бывших моряков не бывает. On va voir.[269] Но куда бы мы ни отправились, мы будем вместе. Это мы решили твердо.
Моя троица позднее также направится в Бостон, где мы должны с ними встретиться. Им еще предстоит опечатать наше Логово ведьм, затем передать «Гекату» в руки некоего негоцианта из Каролины, а потом отправиться дилижансом на север. «Персефону» мы сдали внаем Лемюэлю Корбейлю, причем довольно дешево, хотя договор аренды оставляет за нами полное право взять шлюп обратно, если мы захотим вернуться на остров. Но мне кажется, что последняя страница нашей островной жизни перевернута. Лео говорит, что наше будущее не там, однако нельзя быть уверенным ни в чем. Когда она простерла свой пророческий взгляд в более отдаленное будущее, куда прежде мы не отваживались заглянуть, она узрела нечто невероятное и настолько тревожное, что я даже не решаюсь об этом писать. После того сеанса ясновидения Лео проспала четыре дня кряду, но все равно проснулась обеспокоенной и взволнованной, после чего мы все впятером решили: нужно уплыть из этих готовых вцепиться друг в дружку штатов как можно скорее.
Bien, а вот и Грания.
Под покровом утренней мглы (не говоря уж о страхе перед заразой, обеспечивавшем покой и мне, и моей мисс Люси, как я и рассчитывала) Грания проскользнула в мою каюту из своей, смежной с ней. Она сообщила, что лихорадка, к счастью, не передалась никому из пассажиров и никто не заболел. Хорошая весть — значит, наша высадка в Бостоне не будет отложена из-за карантина. Скорее всего, когда капитан узнает (с большим опозданием) о смерти девочки, он уговорит ее родственников похоронить малютку в море, причем как можно скорее, сегодня же, пока мы в открытом море и до порта еще далеко. А потому я должна поспешить и побыстрее докончить рассказ о наших планах на будущее.