В яростной схватке он убил обеих и стал единоличным обладателем книги и всего состояния. Но судьба сыграла с ним злую шутку, оставив ни с чем. Сначала сгорела дотла пекарня. Затем один человек забрал его прекрасный дом, предъявив права собственности на землю. Все золото по закону досталось родственнику жены, который вступил в наследство. Через несколько лет у бывшего пекаря не осталось ничего, кроме бесценной книги, хотя вскоре он был вынужден обменять ее на еду, поскольку ему теперь приходилось питаться объедками и спать в сарае со свиньями. Однако прежде чем продать книгу – а продал он ее мне, – Адам вырвал последнюю главу и бросил в огонь, так что содержание пятого акта пропало навеки.
– Чтобы больше ни один мужчина не пострадал от рук коварных, нечестивых ведьм! – так он объяснил свой поступок.
Не стоило винить во всех бедах несчастных лесбиянок – по-моему, это несправедливо. Однако мораль истории вполне прозрачна. Я убрала распечатки – самолет уже заходил на посадку в аэропорту Даллеса.
По дороге в забронированный Лукасом шикарный отель мне захотелось дать двадцатку первой же встречной бродяжке. Оборванная женщина примерно моего возраста бормотала что-то себе под нос неподалеку от гостиницы.
– Ты не ведаешь, что творишь, – услышала я. – Ты вообще ничего не знаешь.
Как же она была права!..
Глава 16
Комната в вашингтонской гостинице выглядела современной и элегантной. В мини-баре обнаружились две жестяные баночки игристого вина, шоколад и картофельные чипсы местного производства. Лукас привык жить на широкую ногу: постоянно заказывал еду в номер и совершенно не стеснялся опустошать минибар. Заказав сэндвичи и кофе, мы наскоро перекусили и подготовились к встрече.
Я поняла, зачем Лукасу книга. Его не интересовали магические ритуалы и рецепты алхимиков – да и недостатка в сексе он не испытывал. Единственным желанием моего напарника было сохранить привычный образ жизни: перелеты в бизнес-классе, хорошие отели, питание в лучших ресторанах. Он хотел денег. А еще ему нравилось испытывать чувство собственной значимости, которое шло к ним в придачу – один из немногих недостатков Лукаса Марксона. К счастью, я давно перестала его идеализировать и вовремя поняла, что ничего у нас не выйдет. Он слишком зацикливался на деньгах, был довольно заурядным и не отличался богатым воображением. Никаких иллюзий по поводу будущих отношений я не питала. Нас ничего не связывало, кроме поисков книги.
Дом Адмирала находился в элитном районе с широкими, засаженными деревьями тротуарами. Мы позвонили в звонок на одиннадцать минут позже назначенного времени, чем страшно разгневали хозяина, судя по холодному приему.
– Вы опоздали, – произнес Мастерс стальным тоном. – Я не привык ждать.
Адмирал оказался высоким лысым афроамериканцем в безупречной униформе. Как потом объяснил Лукас – в отличие от меня он разбирался в военной тематике, – это был парадный мундир. Мастерс определенно хотел произвести впечатление.
– Извините, – сказала я. – Завтра мы возвращаемся в Нью-Йорк. Если сегодня вы не можете уделить нам время, предлагаю перенести встречу на следующий месяц.
Он нахмурился.
– Нет. Так не пойдет. Проходите.
Мы зашли и представились. Скучный старомодный интерьер не произвел на нас впечатления: похоже, лет двадцать назад хозяева вложились в дорогущий ремонт и с тех пор старательно его поддерживали. Обшитый деревянными панелями коридор, кухня в средиземноморском деревенском стиле и сияющая чистотой гостиная с ситцевой обивкой мебели. Адмирал провел нас мимо всего этого великолепия в свой кабинет. Обстановка здесь была по-мужски строгая, но немного нелепая: массивный письменный стол из темного дерева, большой кожаный стул, на стенах – картины с кораблями и лошадьми, перед столом – два стула поменьше, для меня и Лукаса.
Каждый уселся на отведенное для него место. Стул Адмирала возвышался подобно трону. Напитков нам никто не предложил.
– Зачем вы нас пригласили? – спросила я.
– Сами знаете. Говорят, у вас есть копия книги.
– О какой книге идет речь?
– Не морочьте мне голову! – раздраженно сказал он, сердито сдвинув брови. – Я имею в виду «Книгу о бесценной субстанции».
Уголки губ Лукаса дрогнули в едва заметной улыбке. Мы оба прекрасно понимали, что за напыщенностью и безупречным мундиром скрывается обычный человек, снедаемый жадностью и отчаянием. И он мог оказаться полезным.
– А, так вы об этой книге, – вступил в разговор Лукас. – Вообще-то у нас есть договоренность с клиентом, и мы не вправе разглашать…