– Честно говоря, этим вы окажете мне огромную услугу, – подыграла я. – Закрыв такую крупную сделку, я смогу вывести свой бизнес на совершенно новый уровень.
Расчет удался: Ольденбург польщенно улыбнулся. Ему определенно нравилось чувствовать себя благодетелем. Хотя я допускаю, что он искренне хотел помочь.
– О какой сумме идет речь?
– Полагаю, можно смело рассчитывать на полмиллиона долларов, – сказал Лукас. – А то и больше.
Вновь склонив голову набок, Франц погрузился в задумчивость, и только через минуту медленно кивнул. Затем они с Лукасом обсудили некоторые детали платежа: когда конкретно поступит оплата, в какой валюте и так далее. Я понятия не имела, как переводить такую кучу денег. К счастью, мой напарник с легкостью ответил на все вопросы максимально подробно и убедительно.
Возникла долгая пауза.
– По рукам, – решился наконец Ольденбург. – Как только переведете деньги – книга ваша.
Мы с Лукасом переглянулись. Это был момент чистого счастья. Все остальное вдруг отошло на задний план: предстоящая суета с оформлением сделки, оставшийся дома муж, радужные перспективы и даже тот факт, что я толком не осмотрела книгу. А ведь беглого взгляда явно недостаточно.
Придется исправлять оплошность.
– Можно осмотреть книгу? – обратилась я к Францу.
– Пожалуйста. – Он сделал приглашающий жест.
Я присела на корточки возле журнального столика и сгорбилась над манускриптом. Не самая выигрышная поза, но мне было плевать на внешний вид: лишь бы иметь возможность касаться хрупких страниц, разглядывать выцветшие буквы и вдыхать запах старины. Редкие книги всегда действовали на меня завораживающе – я могла просидеть так часами.
Рукопись существовала лишь в нескольких экземплярах, и было сложно с ходу определить ее подлинность: при такой малой выборке невозможно найти какие-то «сигнальные маячки». Например, если бы мне попалось первое издание «Великого Гэтсби», я бы искала определенные опечатки (самая известная: «сыт под горло» вместо «сыт по горло» на странице 205). Такое не подделаешь – любой опытный специалист сразу заметит подлог. Однако все копии «Бесценной субстанции» хоть немного, да отличались. Приходилось полагаться на собственное чутье.
Форзац был такой же, как и у копии Тоби Ганна. Уже хорошо. Я осторожно перевернула несколько первых страниц, оценивая качество, внешний вид и запах бумаги. Ничего особенного не бросилось в глаза; чернила тоже казались подлинными.
Все выглядело идеально. Можно переходить к деталям. Я вновь открыла книгу на первой странице. Благодаря познаниям во французском и испанском мне худо-бедно удалось прочесть латинский текст на титульном листе: как и предполагалось, это была полная версия заглавия.
Я решила привлечь к работе Лукаса, который лучше меня владел латынью.
– Вторая пара глаз точно не помешает. Давай сделаем так: я буду переворачивать страницы, а ты – читать.
Он кивнул.
– Всю книгу? – насторожился Франц.
– Только пробежимся по тексту, – успокоила я его.
На пятой странице Лукас вдруг прервал чтение.
– В чем дело?
Он посмотрел на меня и покачал головой. Затем повернулся к Францу.
– Мне очень жаль. Уверен, вы и сами этого не знали, но эта рукопись – не «Книга о бесценной субстанции». Хотя она примерно того же возраста и не менее прекрасна.
Ольденбург нахмурился.
– Все дело в заклинании для второго этапа, – вежливо пояснил Лукас. – Оно неверное.
И действительно – как я сама не заметила? Правильное слово выглядело совершенно по-другому, хотя я и не помнила, как именно. Кажется, оно было длиннее. И без двойной «п».
– Откуда вы знаете?
– Просто знаем, и всё.
В устремленном на нас взгляде промелькнула целая вереница эмоций: любопытство, гнев, смирение и еще что-то неуловимое. Словно затаенная угроза неизбежного возмездия.
– Понятно. – Франц грациозно кивнул. На лице его вновь появилась вежливая полуулыбка. – Может, вашего клиента устроит и такой вариант?
– Боюсь, что нет. Он слишком хорошо знаком с оригиналом, – ответила я.
– В любом случае спасибо, что позволили взглянуть на книгу, – сказал Лукас. – И уделили нам время, несмотря на занятость.
На долю секунды мне стало не по себе. Не то чтобы я боялась Франца, но абсолютно не контролировала ситуацию. Ведь в доме этого странного человека, который пытался за бешеные деньги всучить нам поддельную книгу, мы находились совсем одни. Лукас потом признался, что почувствовал тогда то же самое.