Кэт подвела меня к стулу и усадила, мягко подтолкнув. Никто не произнес ни слова. Кэт и Кэрри-Энн ласково, ободряюще улыбнулись. Мод даже не посмотрела. Глаза мадам сверкнули любопытством. Я догадывалась, что этот таинственный ритуал как-то связан с сексом, но понятия не имела, что именно меня ожидает.
Кожаное сиденье было холодным. Кэт завязала мне глаза шелковой тканью. Кровь стучала в висках, сознание все больше затуманивалось. Я испытывала неожиданно возбуждающее чувство беспомощности и в то же время свободы от всякой ответственности, даже за собственное удовольствие.
– Теперь ты в моей власти, – произнесла мадам, наклонившись ко мне. Я уловила сладковатый аромат ее теплого дыхания. – У тебя нет права вмешиваться в происходящее, пока я не разрешу.
Монотонные песнопения стали громче – похоже, включилась запись, хотя женщины продолжали подпевать. Кто-то связал мне руки за спиной. Затем одна из женщин довольно грубо схватила меня за ноги и, слегка раздвинув, привязала их за щиколотки к ножкам стула. Я ничего не видела и не могла пошевелиться. Стало немного не по себе.
– Дыши глубже, – приказала мадам.
Я сделала несколько глубоких вдохов. По телу разлилось приятное тепло, чувствительность заметно обострилась. Судя по всему, мне дали экстази. Что-то легкое, почти невесомое коснулось плеча, словно по коже провели перышком. Щекочущее ощущение спустилось от ключиц к полуобнаженной груди. Волнение совершенно прошло, и я приготовилась испытать невероятное удовольствие, которое уже зарождалось в теле.
И вдруг лицо обожгло резкой болью. Я вскрикнула, не сразу сообразив, что кто-то влепил мне пощечину.
– Жизнь не всегда к нам справедлива, согласись? – произнес чей-то голос.
Тут же четыре руки – по две с каждой стороны – принялись массировать мои плечи, спину и руки. Боль от удара утихла, и я вновь погрузилась в приятную негу.
Неожиданно что-то ужасно острое вонзилось в бедро, словно меня укололи иглой или шипом. Сердце тревожно забилось. А если это был шприц?
– Что вы делаете? Не надо…
Горячее дыхание обожгло мне ухо, и я услышала голос Кэт:
– Лили, если хочешь, чтобы мы прекратили, – просто скажи об этом три раза. Считай, первый уже был. Осталось еще два – и ты свободна. Но я бы не советовала останавливаться на полпути. Неужели ты сдашься, зайдя так далеко? Ты ведь не для этого приехала?
Конечно, не для этого, но и на подобные эксперименты не подписывалась!
В ту же секунду боль пронзила второе бедро: по ощущениям было похоже на укус пчелы. Позже я узнала, что они использовали тонкие – не толще волоса – акупунктурные иглы.
Кто-то принялся ласкать мою грудь под корсетом, а затем меня схватили за горло и вновь с силой ударили по лицу. Помимо физической боли я испытывала моральное унижение. Это одновременно злило и возбуждало. Последовала новая порция ласк и издевательств.
– Не сопротивляйся, – шепнула одна из женщин. – Растворись в моменте.
Вместо этого я почувствовала поднимающуюся волну паники. Вдруг чья-то рука скользнула между ног, и у меня перехватило дыхание. Нежные, дразнящие прикосновения сразу помогли расслабиться. Возбуждение все нарастало и нарастало, приближаясь к пику, но в последний момент сладостная ласка сменилась крайне болезненным щипком.
Меня вновь хлестнули по щекам, а потом еще и еще – с каждым разом сильнее.
Стало по-настоящему страшно. Я не ожидала, что ритуал окажется настолько варварским. Была уверена, что мне всего лишь предложат поучаствовать в секс-играх с элементами БДСМ. И уж точно не готовилась испытать боль.
– Счастье – не для тебя, – сказала мадам.
Это были самые жестокие слова, какие только можно представить – потому что в глубине души я знала, что это правда. Отвратительная и суровая.
– Думала, ты лучше остальных? – заговорила другая женщина. – Особенная? Великая писательница!.. Наверное, раньше была красоткой – молодой, привлекательной?.. Посмотри, в кого ты превратилась!
– Хватит! – крикнула я.
Но вместо ответа получила шлепок по груди и очередную пощечину. Удары посыпались один за другим: по лицу, плечам, голове. Порой немного жесткости во время секса лишь усиливает наслаждение – как острая приправа в блюде. Здесь же наслаждением и не пахло. Я испытывала только боль. Словно кто-то посыпал мои раны солью.