— Это НЛО шалят, — благодушно сказал Любимый. — Не лежится им спокойно в земле. Снюхались с живыми бомжами, вот и поставляют им всю эту… А те им пустые бутылки у могил оставляют. Может, их святой водой погонять? А, дядя Саша?
— За ней теперь ехать далеко, — проворчал сторож. — Сам знаешь, некому у нас пока воду святить.
— Что еще? — Любимый спрятал ключи в карман, сел в старое продавленное кресло у стола. Взял в руки ручку, чтобы сделать отметку в журнале.
— Покойник Рыбин с четвертого участка опять хулиганит, — сообщил Рзянин. — Четвертую неделю по ночам на стене пишет: «Все бабы — суки!» Мы уж забеливали, забеливали, с ним по-хорошему говорили. Неймется мужику!
— Видать, здорово они ему при жизни насолили, — бодро сказал Любимый. — Бабы, дядя Саша, они такие. Иной раз до печенки достанут. Это только называется — слабый пол. Все?
Сторож потоптался.
— Вот еще что, — нерешительно сказал он. — Раньше у нас все спокойно лежали, никаких разногласий не было ни на там религиозной почве, ни на национальной. А теперь шалят. Вчера в армянском секторе опять два надгробья разбили. А я тебе так скажу: не было в эту ночь живой шпаны на кладбище! Два мента, что на складе ХОЗО дежурили, с бабцами кружились, горилку с перцем аж две бутылки выпили, ну покувыркались, не без этого. Но шпаны — я тебе точно говорю! — шпаны не было.
Любимый подумал.
— Ничего, — сказал он. — Я дьякону Михаилу скажу. Он с покойными ментами договорится, они эту шушеру погоняют. Это хорошо, что ты мне про ментов напомнил, дядя Саша! Больше ничего?
Рзянин хмыкнул.
— А тебе мало? Ну если по мелочам, к Мишке Сологубову братва приезжала за инструкциями. Никак они без него не могут. У Ашота на семнадцатом участке родственники всю ночь гудели, юбилей смерти справляли. А так все нормально.
Любимый расписался в журнале, отложил ручку в сторону.
— Ночка у тебя выдалась, дядя Саша, — сочувственно сказал он. — Вот и у нас сегодня весь день бешеный будет.
— А что случилось? — сторож неторопливо собирал вещи в матерчатую сумку: фонарик, перочинный нож, остатки ночного обеда, пустую бутылку.
— А ты что, телевизор не смотрел? — Любимый непроизвольно глянул на ободранный переносной «Шилялис», стоящий на тумбочке. — Захара с его бригадой на трассе кончили. Похоже, они на работу вышли, только вот клиент им попался несговорчивый. Да, семь человек с Захаром и Лапиком во главе. Братва уже приезжала, пальцы гнула. Хотят, чтобы все в лучшем виде было и на центральной аллее. А после них из ментуры звонили. А те говорят, попробуй только их на центральной, мы тебя рядом с ними зароем. У них сегодня похороны, они какого-то полкаша хоронят, не хотят, чтобы рядом жульманы паслись.
— Ты братву к Кузнецову в городскую администрацию посылай, — посоветовал Рзянин. — Пусть он и с теми, и с другими договаривается. Ну я пошел?
— Вечером не опаздывай, — Любимый встал и прошел в свой кабинетик.
Сторож Александр Николаевич Рзянин вышел из домика. Было около восьми утра, в яркой после недавнего дождя листве кладбищенских деревьев оживленно чирикали воробьи. Кладбище казалось сонным царством, аллеи были пусты, молчаливы, душееды уже исчезли, и только у южной стены запоздавший нерадивый ангел, словно нерадивый армейский прапорщик, зло кричал, торопливо строя отобранные для Чистилища души. Он всеми силами своими пытался избежать грозящих ему неприятностей.
Везде одно и то же: у маленьких людей — маленькие неприятности, у больших людей неприятности позначимей, а у тех, кто живет на небесах, они всегда выше крыльев.
Ночные беседы при полной луне
Склеп у покойного Соломона Ашотовича Варданяна был полная чаша.
Стены склепа отделали черным мрамором, столик стоял, на стене картина с армянским пейзажем висела и на надгробии роза из сусального золота цвела.
— Заходи, дорогой, заходи! — щедро сказал Соломон Ашотович.
Скучно ему было в этом великолепии. К богатым покойникам в склеп, как к живым людям в дом, всегда с опаской заходят и с ощущением некоторой неловкости. Как в музей.
— Вино будешь? — спросил Соломон Ашотович, белой тенью нависая над столиком. — Внуки из Москвы приезжали. Не забывают старика!
Они сидели, пили вино и смотрели на звезды.
Ночное небо в августе всегда красиво. Особенно когда Земля входит в поток леонид, и время от времени с небес срываются прекрасные длинные звезды, оставляющие росчерк среди густой сыпи звезд.