Через неделю показалось римское войско, поднимавшееся с равнины, вернулись и изгнанные горожане в сопровождении поручителя наместника, который потребовал принять их обратно и предложил Лидию покинуть город. Молча вступили горожане в распахнутые ворота, но посланник так ответа и не дождался.
На следующее утро Кремна была окружена большим войском и оказалась в осаде. Лидий был явно доволен, его затея удалась, и он был полон решимости скорее погибнуть вместе со всем городом, чем уступить. Начал он с того, что велел сбросить вернувшихся накануне изгнанников в пропасть, в самом высоком и видном месте. Угрозы и проклятия неслись из уст падавших, обреченные сопротивлялись всеми силами, некоторые же сами прыгали в бездну, а в городе воцарились тишина и ужас. Каждый чувствовал, какое отчаянное дело затеяно, и каждый дрожал за свою жизнь. Кто мог, бежал тайными тропами, оставшиеся в страхе затаились в домах и подвалах. С этого дня в городе больше не было собственности, все продовольствие было конфисковано Лидием. Он сам появлялся то там, то тут, приказывал и отчитывал, а кого и хвалил. Его людям досталась тяжелая работа. Дело в том, что Лидий велел снести часть домов, землю перекопать и удобрить, а потом засеять хлебом.
Немногие оставшиеся в городе жители, едва ли треть прежнего населения, вскоре оказались в отчаянном положении. Ведь весь скот, все запасы зерна, муки, вина, плодов и прочего продовольствия Лидий отобрал и держал у себя в хранилищах. Ежедневный паек мяса, хлеба и вина выдавался всем поровну, но только тем, кто целый день проводил на земляных и строительных работах. Прочие были отданы во власть голода и на милость разбойников, снисходивших разве что до женщин.
Гефестий помог своим хозяевам, резчику по дереву и его жене, бежать и дал им денег на дорогу, дочь же их оставил при себе и теперь жил с ней, и она была ему и любовницей, и служанкой разом. Однако ж за ее прелестями он не забывал своих обязанностей и прилежно занимался составлением чертежей, продумыванием планов и
наблюдением за противником. Порой, когда кто-нибудь из находившегося внизу римского войска осмеливался подобраться слишком близко, Гефестий направлял на него метательный снаряд и бил без промаха. Что же касается осаждавших, то их снаряды и камни лишь изредка достигали возвышавшегося над ними города, да они особенно и не старались, решив взять разбойников измором. Поэтому Лидий при содействии Гефестия делал все, чтобы отвратить наступающий голод. Мясо солили и коптили, зерно и муку хранили как можно тщательнее, каждый свободный клочок был засеян, и наконец Гефестию пришла в голову мысль прорыть подземный ход на волю. Работа тут же началась, попадавшиеся на пути природные пещеры и расщелины помогали дерзкой затее, и через месяц с небольшим ход был готов.
Население тем временем сильно поредело. Перед тем как начать рыть ход, Лидий на целый день открыл ворота, и толпы бесполезных едоков покинули город. С того времени никому не было позволено выходить, чтобы не выдать потайной ход. Зато каждого, кто не годился для тяжелой работы и жаловался на голод, без долгих разговоров сбрасывали со стены, и для грифов, ястребов и лис, обитавших в пропасти, настали дни пира.
Подземный ход был вырыт под руководством Гефестия и вел к небольшому ручью, протекавшему позади лагеря римлян. В день, когда ходом впервые можно было воспользоваться, Лидий при всех обнял грека и одарил золотой цепочкой на шею. Теперь в осажденном городе началась веселая жизнь. Через подземный ход каждый четвертый или пятый день доставлялись в изобилии краденые и купленные мясо, хлеб и прочие припасы, вина тоже было вдоволь, и защитники отдыхали от тяжелой работы, отъедаясь за двоих. Слышалась игра на флейте, стук игральных костей и пение, девушкам было велено танцевать, а сам Лидий устроил на рыночной площади попойку, на которой он восседал, увенчанный венком. Так продолжалось до лета, и римский лагерь у веселого города разбойников полнился недовольством и усталостью. Время от времени римляне пытались ночью прорваться в город, поднявшись по головокружительным тропам. Но у Лидия была чуткая стража. Где бы ни показалась в бурой расщелине голова, где бы ни послышались шаги, в то же мгновение туда обрушивался град стрел и каменных снарядов.
Летом же однажды случилось так, что женщина, у которой пропала корова, пошла вечером на поле ее искать. В небольшой расщелине, среди ивовых зарослей и скалистых откосов, она бродила в поисках коровы, как вдруг услышала голоса, испугалась и спряталась за камень. Тут она увидела, как будто из-под земли появились мужчины и ушли в долину, к горам. Надеясь на хорошее вознаграждение, женщина тут же побежала к римскому военачальнику, рассказала ему об увиденном и в самом деле получила за это золотую монету с изображением предыдущего императора. Военачальник же взял незамедлительно сотню воинов и устроил засаду, и, когда разбойники возвратились с добычей, все они были схвачены. Ход же завалили и приставили к нему крепкую стражу.