Мы сидели, беседуя, и внезапно я поняла, что это был самый удивительный человек, которого вы когда-либо могли себе представить. Я не могу с уверенностью утверждать, насколько обширны его познания в математике, но он был истинным джентльменом, чрезвычайно скромным, человеком исключительного благородства духа и аристократизма. Когда я говорю «аристократизма», я не имею в виду, что он был старомодным и косным. Этот человек был рыцарем. Он был хорошим человеком, действительно хорошим. Он был доброй душой.
Диффи и Эллис обсуждали различные темы: от археологии до вопроса о том, как крысы в бочке улучшают вкус сидра, но каждый раз, как разговор начинал переходить на криптографию, Эллис мягко менял тему. В конце своего визита Диффи, поскольку он уже готовился уезжать и больше не мог выжидать, без обиняков спросил Эллиса: «Расскажите мне, как вам удалось открыть криптографию с открытым ключом?» Последовала длинная пауза. Наконец Эллис прошептал: «Ну, я не знаю, сколько я могу рассказать. Позвольте мне только заметить, что вы сделали гораздо больше, чем мы».
И хотя криптографию с открытым ключом вначале нашли в ШКПС, не следует недооценивать достижения ученых, открывших ее «заново». Именно они первыми осознали возможности шифрования с открытым ключом, и именно они воплотили ее в жизнь. Более того, вполне возможно, что ШКПС никогда бы и не обнародовала их работу, воспрепятствовав тем самым появлению шифрования, которое позволит цифровой революции раскрыть все свои возможности. И наконец, открытие было сделано учеными совершенно независимо от открытия в ШКПС, а интеллектуально — наравне с нею. Засекреченная область закрытых исследований полностью обособлена от академической среды, и ученые академических институтов не имеют доступа к программным продуктам и секретным сведениям, которые могут быть скрыты от них в засекреченном мире. С другой стороны, у исследователей, работающих в засекреченной области, всегда есть доступ к академическим изданиям. Можно представить себе этот поток информации как одностороннюю функцию: информация свободно движется в одном направлении, но в обратном направлении передавать информацию запрещено.
Когда Диффи рассказывал Хеллману об Эллисе, Коксе и Уильямсоне, по его мнению, поступить надо было следующим образом: об открытиях ученых академических институтов следует указывать в виде примечания в историческом описании закрытых исследований, а об открытиях, сделанных в ШКПС, следует указывать в виде примечания в историческом описании академических исследований. Однако на данном этапе никто, кроме ШКПС, АНБ, Диффи и Хеллмана, не знал о закрытых исследованиях, и поэтому их не удалось бы дать даже в качестве ссылки.
К середине 80-х настроение в ШКПС изменилось и ее руководство подумывало о том, чтобы открыто объявить о работе Эллиса, Кокса и Уильямсона. Математика криптографии с открытым ключом была уже в достаточной мере разработана в открытых исследованиях, и не было причин продолжать держать ее в секрете. Более того, если бы Великобритания обнародовала свою выдающуюся работу по криптографии с открытым ключом, это принесло бы очевидные выгоды. Как вспоминает Ричард Уолтон:
В 1984 году мы носились с идеей рассказать всю правду. Мы стали осознавать преимущества для ШКПС, будь оно более известно в обществе. Это было время, когда сфера обеспечения секретности на государственном уровне стала расширяться, охватывая не только традиционных военных или дипломатических потребителей, но и тех, кто обычно не имел с нами дел, и нам необходимо было завоевать их доверие. То была середина периода правления Тэтчер, и мы старались противостоять духу того времени: «правительственное — это плохое, частное — это хорошее». Поэтому у нас было намерение опубликовать статью, но идею загубил этот тип, Питер Райт, написавший книгу «Ловец шпионов». Мы только-только начали «разогревать» руководство, чтобы оно дало разрешение на публикацию, когда вокруг «Ловца шпионов» поднялась вся эта шумиха. Время тогда было такое: «Нос в воротник, шляпа на глаза».
Питер Райт был отставным офицером британской секретной службы, и его мемуары «Ловец шпионов» привели Британское правительство в сильное замешательство. Это произошло за 13 лет до того, как о ШКПС в конце концов стало известно широкому обществу, и через 28 лет после первого важного открытия Эллиса. В 1997 году Клиффорд Кокс закончил имеющую важное значение несекретную работу по RSA, которая представляла интерес для широкой общественности, и которая, если бы ее опубликовали, не представляла угрозы системе безопасности. В результате его попросили представить статью на конференцию в Институт математики и ее приложений, которая должна была проводиться в Сиренчестере. Комната была переполнена экспертами-криптографами. Только некоторые из них знали, что Кокс, доклад которого будет посвящен только одному аспекту RSA, являлся на самом деле его невоспетым автором. Существовал риск, что кто-нибудь мог задать ему неуместный вопрос, например: «Это вы придумали RSA?» Если бы такой вопрос прозвучал, как должен был реагировать Кокс? Согласно политике ШКПС, ему следовало отрицать свое участие в разработке RSA и тем самым лгать в совершенно безобидном вопросе. Ситуация была совершенно смехотворной, и ШКПС решила, что настало время изменить свою политику. Коксу разрешили начать свой доклад с краткой предыстории о вкладе ШКПС в криптографию с открытым ключом.