— Вы хорошо их воспитали, — заметила она Вейс, когда внуки ушли. Та вздохнула.
— Сладу с ними нет, теаренти. В гостях хоть ведут себя прилично.
— Лас, — Стайен переоделся в другой костюм. Надо же! Никогда не надевает домашнее! И всё равно выглядит слишком официально. — У меня всё готово.
— Можно, я с вами? — поинтересовалась Вейс, посмотрев в глаза Вессен и Хорьку.
— Разумеется, — пожал плечами Хорёк. — Если Лас не возражает, то я — тем более.
Не зря Хорёк называет свою лабораторию «логовом». Пройти некуда — кругом хлам! А может, гениальные изобретения, поди отличи!
И запахи — канифоль, олово, горячая медь. Уже сто лет никто ничего не паяет! Или Хорёк — последний?
— Сядьте сюда, — Хорёк указал на кресло. — Нужно присоединить электроды. Могу я, если это вас не смутит. Или сами.
— Давайте лучше я, — предложила Вейс. — Что куда?
— Вот схема, — Хорёк вручил ей лист бумаги, а сам удалился к дальней стене — к экрану.
— Всё готово! — позвала Вейс минут через пять. Сам Хорёк подсоединил бы присоски за минуту.
— Откиньте спинку. Да-да, вон той ручкой. Лас, устройтесь удобнее. Нигде не давит? Сейчас вы уснёте. Не сопротивляйтесь, расслабьтесь — это ненадолго. Один…
Лас стало щекотно во всех местах.
— Два…
Щекотка прекратилось, обострились чувства, особенно обоняние. Голова пошла кругом.
— Три…
Лас падала, падала в горячую тёплую пустоту — и не было этому конца.
— Так-так, — пробормотал Хорёк, взмахивая указкой. — Очень хорошо. Ну вот, теперь всё видно.
На экране возникла россыпь цифр и надписей.
— Что это? — подозрительно воззрилась Вейс.
— Это то, что умеет Лас, — пояснил Хорёк. — Необычные способности. Они есть у немногих.
— И что она умеет?
— Из семидесяти известных типов воздействия, — Хорёк указкой выделил группу данных, — пятнадцать свойственны всем людям в той или иной мере. Здесь у неё всё в норме. Чуть выше нормы «серебряный голос» и «смех призрака», но это ничего особенного. А вот тут, — Хорёк выделил другую группу, — всплеск. Намного выше нормы. Это — «песня жизни» и «зелёный гребень». Это то, что мы с вами и так о ней знаем, верно?
— Ещё бы я понимала все эти ваши обозначения! — буркнула Вейс.
— Серебряный голос — то, чем мы очаровываем противоположный пол. У мужчин такая способность бывает крайне редко, у нас другие способы, — Вейс фыркнула, — в основном это — женский талант. Смех призрака — это противоположное умение. Отпугнуть, отогнать человека.
— Знаю-знаю, — поджала губы Вейс.
— Песня жизни — это когда многие процессы ускоряются, иногда на два-три порядка. Регенерация тканей, иммунный ответ. Проще говоря, всё быстрее растёт, что может расти, быстрее заживает и излечивается. У Лас это проявлялось редко, но очень мощно — исцеление ран, например. Зелёный гребень — это то же умение, но обращённое только к царствам водорослей, грибов, растений.
— Понятно. А это вот? Чёрные полоски?
— А вот это повод для беспокойства, теаренти.
— Можно просто по имени! Мы же не на приёме!
— Спасибо, Вейс. Это — «чёрная петля». Умение полностью контролировать поведение человека, навязывать сложные программы поведения. Это — «поцелуй вампира», способность быстро восстанавливать силы и излечиваться за счёт ресурсов другого человека. Это — «чёрная рука», способность дистанционно поражать различные системы организма.
— Ужас, — Вейс поёжилась. — Только не говорите, что Лас всем этим занимается! Я её столько лет уже знаю! Вы не ошиблись?
— Всё может быть ошибкой, — Хорёк вгляделся в числа. — Эти полоски, как вы их назвали, совсем небольшие. Для естественных талантов это была бы норма или даже много ниже нормы. Но у большинства людей такого просто нет. Должен быть ноль, а не «немного», понимаете?
Вейс посмотрела на Лас. Та спала, спала спокойно, ничто не тревожило её сон. Загляденье…
— Давайте разбудим её, и поговорим, что с этим делать! Вы же ей скажете?
— Дождёмся фазы парадоксального сна, Вейс.
— Это как?
— Это тот момент, когда вы видите сновидения. По моим данным — это минуты через три. У меня всё записывается, не беспокойтесь.
Сейчас только Вейс обратила внимание, что цифры на экране меняются. Немного, но меняются. Особенно сильно изменялся «зелёный гребень», хотя держался поблизости от начального значения.