— Что? Ты с ума сошел?
Жак задумчиво смотрел куда-то вдаль.
— Инквизиция — это попытка вернуть потерянные души, — сказал он. — Как эти души заблудились, нас не касается. Твоя леди не связана с дьяволом. Но герцог прав в том, что она пытается поднять людей выше их положения. Ее Театр слишком силен. Он может обучить даже неграмотного. И теперь она берет на себя врачевание человеческих душ, как если бы она была самой Церковью.
— Но…
Жак безапелляционно махнул рукой.
— Не перебивай меня. Брат мой, мы ухаживаем за очень большим садом. Это означает, что иногда нам приходится вырывать цветы, когда они растут не в том месте.
Невиль был слишком потрясен и подавлен умственным и эмоциональным изнеможением, чтобы найтись, что сказать. Он просто смотрел на Жака.
— Когда ты повидаешь такое, что довелось мне, ты поймешь, — сказал Жак. — Поговорим об этом завтра. — Он наклонился и задул свечу.
Поутру все выглядело иначе. Невиль чувствовал в себе новый подъем, случавшийся с ним и раньше: в день женитьбы, при его конфирмации в Ордене, и когда он впервые приехал в иную страну. Но он не ощущал подобного многие годы.
Ночью он позволил себе повспоминать хорошее о Сесиль. Оно намного перевешивало горечь их расставания, как теперь он понял.
Единственное, что портило настроение Невилю, так это то, что Жака нигде не было.
Он спросил на кухне, но там его не видели. Невиль немедленно отправился к леди. Он прибыл как раз в тот момент, когда вбежал один из конюхов Женевьевы и, задыхаясь, сообщил, что пропала одна из лошадей поместья.
Невиль резко выругался.
— Жак взял все в свои руки. Я должен ехать за ним.
— Когда вы видели его в последний раз? — спросила Женевьева.
— Вчера поздно ночью. Это означает, что он получил передо мной фору в полдня. Но я могу поймать его, если сейчас выеду.
— Что вы будете делать, если его поймаете? Возьмете в плен? Убьете? — Женевьева покачала головой. — Мы не хотим, чтобы на наших руках повисло убийство. Он верит, что вы теперь попали в рабство к Сатане?
— Не думаю. Он… полагает, что я влюбился в вас, — смущенно сказал он.
— О. — Она чуть улыбнулась. — И это затуманило ваш разум?
Он кивнул.
— Известно, что с мужчинами такое случается, — сказала она. — Но я не думаю, что ваш разум затуманен. Как раз наоборот.
— Но что мы будем делать? Он собирается привести сюда наши войска!
— Сможете вы остановить их, когда они прибудут?
Он покачал головой:
— У меня нет такой власти. И меня будут подозревать, если не он, то его начальство.
Женевьева вздохнула.
— Состояние дел становится острее, вот и все. Я знала, что рано или поздно что-то подобное должно было произойти.
— Почему? Из-за того, что вы бросили вызов герцогу?
— Нет. Из-за того, что мы решили взять на себя ответственность за оцивилизовывание самих себя. — Она махнула рукой, отпуская конюха. — Время вам приступать к чтению, сэр Невиль.
Она провела его в комнату, в которой хранила книги, но продолжала шагать до другой двери комнаты, и открыла ее, чтобы он увидел, что лежит дальше.
У Невиля перехватило дыхание. Следующая комната была завалена книгами. Многие были настолько стары, что напоминали кипы запыленной ткани.
— Вот почему герцог запретил любым из наших людей учиться читать, — с горечью сказала Женевьева. — Потому что они могут прочитать эти книги и подняться слишком высоко над своим положением.
— Герцог консервативен, — сказал Невиль. Он хотел ступить в комнату, но чувствовал отчего-то, что на это ему нужно дополнительное разрешение.
— Однажды он сказал мне, что есть лишь три типа людей: духовенство, которое заботится о наших душах; знать, которая заботится о нашем достоянии; и крестьянство, которое заботится о наших животах. Отсюда его неприязнь к торговцам.
— Значит, вы знакомы. Этого он мне не говорил. — Невиль вздрогнул. — Но я не понимаю, почему герцог не конфисковал эту библиотеку, если он о ней знает и не одобряет?
Она уставилась в пол.
— Он пытался. Мы отказали. Войск сюда посылать он не стал, это обошлось бы слишком дорого.
Невилю уже было слишком хорошо ясно, что происходит.
— Но если бы он смог заинтересовать этой проблемой Инквизицию, он мог бы искоренить библиотеку, не пошевелив и пальцем. — Он нахмурился. — Это означает, что вы бы подняли оружие против людей герцога, если бы они пришли сюда.
— Что же. — Она аккуратно закрыла дверь. — Собственно, мы так и сделали. Он послал нескольких бугаев забрать книги. И, — добавила она тихо, — забрать меня. Небольшое дельце касательно моего замужества, понимаете ли. Мы дали им отпор мечом.