— К вам, — я «ткнул пальцем» в каждого заложника, — это не относится. Выходите на улицу и… живите себе дальше.
Люди обеих фракций безвольно покидали помещение, причем соседка Вики как-то моментально забыла про девочку, что недавно сидела у нее на руках. Света почему-то медлила, застыв у стены, растерянно провожала взрослых глазами.
И тут Тень пришла в неестественное движение. Подъезд как будто ожил, превратился в нутро гигантского чудовища. Сначала по стенам прошла дрожь, затем волны и деформации. Пространство кричало и стонало. Что-то готовилось вылезти из стены, просовывая через многомерность острые щупальца. За время мировых гастролей мне не раз приходилось сталкиваться с Хаосом. И в этот момент я был готов — черный меч уже находился в руке.
Но чудовище повело себя не так как обычно. Показавшись в моем восприятии, демон-осьминог оценил угрозу, перевел внимание на светящееся яйцо, резким движением схватил его и устремился прочь. Поначалу я растерялся из-за такого нестандартного поведения Врага, но ринулся вдогонку. Мы неслись через пространство, забывая о физических свойствах бетона и кирпича, — стены и потолки ломались будто картон. Света в щупальцах демона какое-то время кричала и вырывалась, но затем стихла и стала как будто меньше и бледнее.
Погоня прекратилась на последнем этаже. Чудовище остановилось и угрожающе направило в мою сторону все свои щупы — кроме тех, что держали яйцо. Я медленно приближался к похитителю, готовый нанести удар в любой момент. Осьминог атаковал первым — его тонкие отростки вмиг удлинились и отбойными молотками принялись работать в мою сторону. Мне едва хватало сноровки уклоняться и отбивать внезапные выпады. После первого ранения меня охватило отчаяние. Я пробирался через смертоносный лес щупальцев, сконцентрировав себя на желании добраться до яйца, с каждой минутой становившемуся все бледнее. Я не знал, что происходит с девочкой, она как будто умирала (иначе зачем тваре Хаоса похищать дитя). Чудовище не делало попыток сдвинуться с места — то ли полагало, что загнано в тупик, то ли считало свою позицию наиболее удобной.
Осьминог оказался самым сильным противником из тех, что встречались мне раньше. Итогом нескольких пропущенных ударов стали кровоточащие раны. Я слабел с каждым взмахом меча, а добраться до демона так и не получалось. Кроме того — каждое щупальце, которое удавалось срубить, вновь отрастало и било по мне хлеще прежнего. Осьминог показался непобедимым. Я был в отчаянии от понимания своей беспомощности. И в какой-то момент, лишившись духа, рухнул на колени. Боль опустила меня на землю и заставила думать только о себе. Я хотел, чтобы все это прекратилось. Закончить бой, проиграть, бежать, сдаться. Любой итог, даже смерть, лишь бы не испытывать боль. Слабость затмевала рассудок.
Это ее дочь. Света не виновата в том, что между вами произошло. Она просто ребенок. Неужели ты оставишь ее умирать?
Я ничего не могу против него сделать.
Если бы ты не вмешался, Хаос не пришел бы сюда. Он почувствовал тебя и нанес удар. Стражи не вмешиваются в дела людей, чтобы не провоцировать Его. Полиция штурмовала бы дом и все остались бы целы.
Слова Тьмы были абсолютно справедливы.
Почему Он схватил девочку, а не меня? Зачем ее убивать?
Если она погибнет, это будет твоя вина.
Тьма знала, куда бить, не меньше Хаоса. Отступать было некуда — две силы столкнулись во мне, я оказался в замкнутом пространстве, стремительно наполняемом удушающей субстанцией. Один канал Судьбы, соединенный с желанием сразить демона наполнял меня энергией, а через другой, связанный со слабостью, трусостью и малодушием, эта энергия свободно вытекала. Я попытался заглушить второй канал, и мне почти это удалось, но здесь и таилась угроза — я стал слишком полным, злым, сытым и неповоротливым. Вулкан, готовый вот-вот взорваться.
Вспомни о Фениксе.
Слова Константина моментально всплыли в памяти. Если появится сейчас этот Феникс, он, вероятно, сожжет моего врага, но вместе с ним — и Свету. Я испугался. Нужно было что-то предпринять. Пустить по нитям Судьбы в окружающий мир всю накопленную энергию? Тогда я ослабею и погибну. Но вероятность того, что дочь Вики останется в живых, возрастет — кто знает, что на уме этой твари? Тьма не ответила на мой вопрос. Если бы осьминог хотел убить девочку, то, вероятно, сделал бы уже это. Кого мне сохранить: ее или себя? Возможно, Света — это преграда, которая теперь отделяет меня от Вики. Устранить ее — значит получить новый шанс. Не зря же я вернулся в Невинку. Но убить ребенка?..