В свою очередь, она прячется у себя дома, предположительно сражаясь с последней стадией рака матки. Говорят, она слишком больна, чтобы отвечать на обвинения и предстать перед общественностью. Губернатор Браунинг публикует шокирующий предварительный отчет Тейлора, в котором подробно описываются сотни гнусных сделок, провернутых Танн на рынке усыновления. Она, как подчеркивает губернатор, разбогатела, коверкая судьбы живых людей.
Наконец, 15 сентября 1950 года было объявлено о смерти Танн. Ей едва исполнилось пятьдесят девять лет, она никогда не была замужем, так что все имущество достается ее матери, приемной дочери и приемной сестре. В завещании ни слова не говорится о приюте. Законодательное собрание штата Теннесси быстро закрывает личные дела тысяч детей, прошедших через приют, – в дальнейшем это существенно усложнит задачу тех из них, кто решится искать правду о своем происхождении. Следствие пришло к выводу, что всего за десять последних лет жизни Танн деятельность ОДДТ в Мемфисе принесла ей прибыль на сумму более пятисот тысяч долларов, что сопоставимо с нынешней суммой от пяти до десяти миллионов.
В ходе расследования также выяснилось, что за этот период она отдала на усыновление более тысячи детей за пределами штата Теннесси – главным образом семьям, проживающим в Нью-Йорке и Калифорнии. Точное число этих семей остается неизвестным.
Будь Конни – маленькая девочка, родившаяся за два месяца до смерти Танн, персонажем романа, логично было бы ожидать справедливой развязки. Полиция ворвалась бы в приют в Мемфисе, чтобы спасти оставшихся там подопечных, а саму Танн отправить в тюрьму. Она несомненно предстала бы перед судом и вынуждена была бы посмотреть в глаза всем незаконно усыновленным детям, а также – их несчастным родителям. Возможно, со стороны обвинения присутствовали бы и те семьи из Нью-Йорка и Калифорнии, которые платили ей из страха, что в процессе усыновления что-то может пойти не так.
Но реальная жизнь придумала иной сценарий.
Танн умерла, не только не признавшись в своих преступлениях, но даже и не узнав о громких разоблачениях. Ей так и не пришлось предстать перед судом, и она уже никогда не сможет повиниться перед теми, чьим доверием она злоупотребила. Совсем другие люди станут распутывать завязанные ею узлы, пытаясь исцелить разбитые сердца.
Единственным утешением может служить лишь то, что имя преступницы разоблачено, ее власть свергнута. Теперь слово за теми, кто готов рассказать свои истории.
ДОЧИТАВ РОМАН, КОННИ ДОЛГО НЕ МОГЛА ПРИЙТИ В СЕБЯ от потрясения. Спустя некоторое время она сделала две важные вещи. Ответила «да» на предложение подруги из книжного клуба съездить в Аризону, чтобы поговорить о книге и рассказать читателям о своей судьбе. И отправила электронное письмо автору романа – женщине, с которой она никогда не встречалась.
09/12/17 16:06
Дорогая Лиза Уингейт,
Чтение Вашей новой книги «Пока мы были не с вами» вдохновило меня вернуться ко всем записям, статьям и документам, которые я собирала о своем усыновлении…
Через сорок лет после моего рождения мне удалось отыскать родного брата, о существовании которого я даже не подозревала. Это удивительная история, которой я могла бы поделиться, если она Вас заинтересует. Также я думаю, что Вы найдете интересными имеющиеся у меня письма от Джорджии Танн.
В свою очередь, мне очень хотелось бы узнать, как сегодня живут другие жертвы ее преступлений.
Если Вам интересно встретиться со мной, пожалуйста, дайте мне знать.
Письмо настигает Лизу Уингейт во время ее тура по США с презентацией книги. Роман вышел всего несколько недель назад. Поездка оказалась весьма насыщенной: Лиза едва успевает следить, в каком часовом поясе находится. Она вовсе не против встречи с Конни, однако решает отложить ее на потом – когда сможет устроиться наконец в любимом рабочем кресле со своим псом по кличке Гекльберри в ногах.
Однако время идет, и все больше сообщений от усыновленных когда-то детей и членов их семей накапливаются в почтовом ящике Лизы. Роман «Пока мы были не с вами» вызывает неожиданный отклик у реальных пожилых людей, всю жизнь пытавшихся восстановить свои родословные. Все они, не сговариваясь, пишут о том, как Танн одним движением руки перевернула их детство. Даже те, чей опыт усыновления оказался позитивным, вспоминают некоторые мучительные моменты. Другие рассказывают о жизни, полной драм и душевной боли. Есть и такие, кто описывает немыслимые трудности, с которыми им пришлось столкнуться как в приютах, управляемых Танн, так и в приемных семьях, без какой-либо гарантии безопасности.