Барук-кхазад!!! Чёртова майа, она почувствовала сильмарилл!
Всё, пора отсюда сматываться. Знал же, что эти синдар страдают паранойей в самой запущенной стадии, и чего пришёл? Бегу из Менегрота быстрее, чем из Утумно, потому что никакой Моргот и в подмётки не годится разгневанному Тинголу, а сильмарилл достаю из-за пазухи и, подумав, засовываю в рот. Говорить мне сейчас не о чем, не с кем и незачем, а во рту он в безопасности.
О своей безопасности, ясное дело, я не подумал.
Последнее, что я почувствовал, была внезапная острая боль в голове. Я упал, сознание моё заволокла тьма. Не та Тьма, которая дала мне немного мозгов, а беспросветная, смертельная…
- Открой глаза,- потребовал вдруг кто-то,- Тебе уже далеко не так плохо, как ты хочешь показать.
Я и открыл. Ой, Элберет Гилтониэль, силиврен пенна мириэль…это я в Мандосе? А этот тип с пепельными кудрями в тёмных одеждах – Намо? А что, тут довольно миленько: мрачно, прохладно, но очень красиво. Лежу я на кровати под балдахином. Только решил поздороваться – почувствовал во рту сильмарилл. Ух ты, он всё ещё со мной! Тогда с разговорами повременим.
Он отвернулся на мгновение, и я быстро выплюнул камень и засунул за пазуху. Я встал и осознал, что умер. Ну, умер и умер, ничего особенного. Ничего синдар не оставил…
Ой, синдар. Мне нужно обратно в Средиземье. Там же родители камня на камне не оставят!
- Эм…Владыка Судеб…
- Чего тебе?- спросил он. И только теперь я увидел, что это длинное тёмное одеяние похоже на ночную сорочку, а сам Мандос выглядит очень сонным и растрёпанным,- Перенёсся прямо ко мне на постель, разбудил, а теперь ещё что-то хочешь?
- Мне бы обратно…
- Никому из потомков Феанора нет дороги в Средиземье, и быть тебе в Залах Ожидания до возвращения нолдор из Средиземья.
Прям так никому? Мне не понравится то, что я сейчас сделаю, но сидеть во дворце до конца времён не намерен. И преображаюсь, невзирая на время суток.
- Уж прям так никому?- мурлычу я приятным женским голосом на ухо Намо,- А может, мы сможем договориться?
Конец Pov Эстеля.
====== Часть двадцать вторая, или “Нежданное путешествие”. ======
Разорён был Дориат, и заполучили Келегорм и Аранель второй сильмарилл. Чудом спаслись Берен и Лютиэн, и сын их Диор, однако убит был Тингол, последовала за ним Мелиан. Впали в неистовство Келегорм и Аранель у тела сына, в одиночку разгромили Менегрот и разрушили Пояс Мелиан.
За то изгнал их Маэдрос навеки из земель Белерианда, и не вступилась за них Толэдгват на сей раз; сильмарилл же она забрала себе.
Ненар, жрица храма валар, убедила эльдар, что сильмариллы надлежит вернуть в Тирион, и лишь тогда исполнена будет клятва Феанорингов, к которым относились и дети Маэдроса, и внук его. Но нет пути назад из Валинора для нолдор, и никто не вызвался везти сильмариллы в Тирион.
И тогда выступила вперёд Санса, более всех прочих жаждавшая возрождения Древ, и Сион Друг Людей, желавший первым из людей сойти на берег Валинора, и брат его Силиврен, не пожелавший расставаться с названым братом.
Но никто из народа телери, что славился кораблями, не пожелал дать им даже утлый челн, и лишь от Реммират, жены Кирдана Корабела, пришла помощь…
Pov Сансы.
Я впервые плыву на корабле, даже не верится! Вот уже много лет я не покидала Гондолин из-за Маэглина, но ради такой великой цели, как исполнение клятвы отцов, я готова плыть хоть на край света (а именно туда мы, собственно, и плывём). Два сверкающих камня, похожих на алмазы (только гораздо ярче и красивее), греют мои руки, но не обжигают, как боялась мать. Погода просто замечательная, дует попутный ветер, а от света меня спасает плащ. Ничего, скоро всё закончится: валар восстановят Древа, Солнце зайдёт навсегда, и я смогу без страха выходить на улицу в любую погоду, в любое время, в любой одежде. Я знаю, на моей стороне мать, Ненар и Маэглин, и его отец, и ещё часть квенди. Но Сион любит солнце, так как в глубине души всё же остаётся человеком. И Силиврен очень любит солнечный свет: на половину лица у него высыпали золотые крапинки, которые люди называют веснушками. Сначала он пытался их свести разными способами, но потом Сион смог его убедить в их красоте. Так Силиврен стал первым эльфом (или полуэльфом) с веснушками. Однако я должна отметить, что они и вправду его совсем не уродуют, просто делают лицо чуть проще, человечнее.
Наша лодка (кораблём её назвать я не могу) рассчитана на шестерых, однако гребут только Сион и Силиврен. Реммират стоит у руля, а я сижу в тени, поскольку не выношу солнечного света. Ещё и поэтому я еду к валар: если они не погасят Солнце, я попрошу их дать мне от него защиту лучше меха и плащей. Не может любить Свет тот, кто не может его вынести.
- Реми, далеко нам ещё? У меня уже руки отваливаются!- взвыл Сион.
- Далеко, мы прошли едва ли десятую часть пути,- спокойно ответила Реммират, не оборачиваясь.
- Одну десятую? Послушай, подмени меня хоть на один час, иначе я отдам Эру душу на закате!
Реммират сменила его на скамье гребца, а Сион встал у руля. Плыли мы на запад, в сторону заката, так что рулить не составляло труда. Но вот ветер переменился, ветер подул с запада, и потому пришлось спустить парус. Отчего владыка ветров так переменил своё настроение? Но я решила поднять всем настроение, а потому начала петь. Песня эта была о моём прославленном предке – Феаноре.
Ты возненавидел край,
Что для любого рай.
В твоей душе есть свет,
Но ей покоя нет!
Ты верил, что Мелькор
Так любит Валинор,
Ты слышал только ложь,
Она как в спину нож!
Кровавым был исход,
Природа слёзы льёт,
Но нолдоров челны
Вперёд устремлены.
Огонь в твоих речах,
Тебе неведом страх!
Проклятие богов
Тебя смешит…
- Санса, ты поёшь прекрасно, но есть два НО!- начал объяснять мне Сион, борясь со стихией,- Петь эту песнь надо мужским голосом, мать всегда принимала для этого мужской облик. Это раз! И два: мы сейчас плывём туда, откуда бежал Феанор, и не стоит напоминать валар об этом. Ты поняла?
- Поняла,- прошептала я и расстроилась. Я так хотела поднять братьям и сестре боевой дух, а им не понравилось. Обидно. Я укрылась плотнее плащом и долго сидела молча, неподвижно, пока не услышала другую песнь, но пел её не Силиврен, Сион или Реми, а голос нежный, мелодичный и чем-то знакомый, но…
Если бы любовь не была оружьем,
Может быть, она и спасала б души,
Но во все века неизменны люди:
Их любовь лишь злу и гордыне служит…
- Это не я,- зачем-то пояснила Реммират,- Этот голос доносится со стороны Валинора. Возможно, нас всё же примут с радостью. Но откуда на Валиноре знают нашу фамильную легенду?
- Откуда-то знают. Приплывём – узнаем,- здраво рассудил Сион,- Ладно, меняемся обратно, я уже отдохнул…
- Не беспокойся, я уже не раз ходила в море на вёслах. Смени лучше брата, пока он не отошёл к Мандосу.
Ой, и правда: всю дорогу Силиврен молчал, молчал и работал. Никогда не могла понять, отчего он так тих и задумчив, отчего так безоговорочно подчиняется Сиону и так редко покидает брата. Большая часть сестёр (да и я сама) находит Силиврена очень, очень красивым и талантливым, но отчего-то все свои таланты он использует во благо людей, в особенности брата. Вот и сейчас он работал до последнего, не жалуясь и не отвлекаясь.
Разумеется, Сион его сменил, а я встала за руль. Солнце заходит, потому я уже могу встать под его последними лучами без страха обгореть. Я, доверившись интуиции, достала один из сильмариллов и прикрепила к платью лентой. Камень начал светиться слабым пока, но всё усиливающимся светом, а значит, мы сможем плыть и ночью.
Как всё же прекрасно море ночью…однако пока что я не чувствую ничего особенного, куда сильнее меня тянет обратно в Гондолин, а лучше – в Нан Элмот, снова гулять с Маэглином по сумрачным лощинам в обличии варга или нетопыря. Но море от этого не становится хуже, вовсе нет, просто оно не вызывает у меня той любви, которая тянет в него квенди. Реммират любит воду, сколько я её помню (а помню я её с рождения), но кроме неё никто в нашей семье не желает провести всю свою жизнь в воде. Разве только мать, но она любит стоячую воду: она купается в озёрах, прудах, бассейнах, один раз даже в фонтане, но никогда не заходит в реки и моря дальше пятидесяти метров от берега.