Pov Маэдрос.
Не ожидал, что стану отцом двух сыновей разом. А человеческий мальчик ничего, довольно симпатичный, почти как мой. У моего оказались красные глаза – странно, потому что у меня они зелёные, у Наэрлор – карие. Но волосы отливали заметной рыжиной и завивались в колечки, что привело меня в восторг. Я ещё раз посмотрел на приёмного – волосы тёмные, глаза тоже. Ещё он чуть меньше моего...а, точно!
- Как ты назвала нашего сына?- спрашиваю у Тиндлох.
- Ты сам просил не называть его без тебя,- пожала она плечами.
- Тогда...- внимательно оглядываю сына, и тут меня осенило,- Силиврен!
- Силиврен? Хорошо, пусть будет так,- она мягко, но уверенно забирает у меня детей,- А теперь тебе стоит поговорить с Сигридом, главой этого племени людей. Надо заключить договор о сотрудничестве.
Надо так надо. Я так рад, что эдайн помогли моей Тиндлох и не дали погибнуть с ребёнком в лесу, что согласен заключить мир немедленно. Я бы сделал это в любом случае: они Дети Эру, пусть и Младшие, и не стоит портить отношения с валар, которые и так хорошо ко мне относятся.
Вождь оказался крепким молодым мужчиной, с окладистой бородой. Я помню, что борода была у моего дедушки со стороны матери, но не помню, чтобы она была ещё у кого.
- Так это вы – Маэдрос Высокий, король нолдор?- он смотрел на меня снизу вверх, ничуть впрочем не теряя величия.
- Да, это я. Я благодарен эдайн за спасение моей супруги и сына. Я готов заключить с вами союз немедленно,- склоняю голову.
- Наш народ уже благодарен эльдар: вы согласились принять моего племянника в воспитанники. Не вижу препятствий для заключения союза. Вы только извините, что не приготовились к приёму, не ждали мы вас так рано.
- Я тоже не ожидал, что доберусь так быстро. Но меня подгоняла мысль о жене и детях.
- Понимаю,- адан усмехнулся и провёл меня в свой дом. Потолок показался мне довольно низким, но, учитывая мой высокий даже по меркам эльдар рост, в этом не было ничего плохого. Договор составили тут же. Люди обязались охранять наши северные границы, мы обязались помочь людям с техническими новшествами. Тиндлох уже поговорила с человеком и предложила проект связывающей Хитлум и это селение дороги. Надо, кстати, как-нибудь обозвать эту деревню, а то неудобно получается.
- Это, можно поставить дополнительное условие? Неофициально.
- Какое же?- спрашиваю я спокойно, но человек отчего-то тушуется.
- Лет через пятнадцать я хочу навестить Сиона. До того времени не говорите ему, кто он. Он – единственный сын моей покойной сестры, возможно даже будущий вождь. Ему будет лучше среди вашего народа.
Младшие дети Эру? Нет, они ничуть не хуже эльдар. Они другие, но стремятся к тому же, что и мы.. Я бы сказал, что их чувства даже сильнее наших. Он явно любил свою сестру, как любит сейчас племянника.
Я буду воспитывать Сиона как родного сына. Тиндлох приняла мальчика как своего, и я не должен быть хуже неё. Тем более, мне не жалко: у нас в Хитлуме нет детей, а Силиврену понадобится друг и товарищ. Не думаю, что следующие Дни Любви у меня будут в этом столетии, но они у меня ещё будут, я в этом уверен. Тиндлох не раз делилась со мной мечтами о большой семье, и сомневаюсь, что за неё сойду один я и пять моих братьев, с дюжину двоюродных и несколько ещё более дальних родственников, не считая оставшихся в Валиноре.
Мудрый всё-таки дядя Финарфин. Сидит сейчас, небось, в своём саду, ест ананасы. Может, ещё детей завёл. А у меня первенец родился. Интересно, как его примут мои братья?
Покидаем деревню через пару дней. Едем медленно, хотя Тиндлох и уверяет, что полностью восстановилась после родов. Но нет, я не собираюсь больше отпускать её. Больше никаких походов в такие дни!
Конец Pov Маэдроса.
Со мной творится что-то неладное. Организм после родов восстановился очень быстро, никаких проблем после родов не было. Это вполне нормально и даже приятно. Но мне начали сниться странные сны.
В них я – не я, а Саурон. В них я вижу Средиземье Эпохи Светильников, ещё до Древ, освещавших Арду. Тогда айнур ещё только привыкали к физическим оболочкам, и Моргот выглядел как облако Тьмы, имеющее человеческие очертания. Ауле представлялся массивной скалой с могучими “руками”, сжимающими вполне материальный молот. В этих снах я уже не на стороне валар, но ещё не покинула их. Они готовят Арду к приходу эльдар и эдайн, и я помогаю им. Эти сны такие реальные, как будто так всё и было.
Нет, ясное дело, так всё и было, но...я всё ещё привыкла думать об этом мире как о чужом, написанном, в котором я оказалась случайно. Стыдно признаваться, но после стольких лет я ещё боюсь проснуться дома, в родном измерении, где я никто и ничто. А теперь мне на мгновение...да, только на мгновение...показалось, что я здесь своя.
Да нет, бред какой-то. Наверное, память Саурона начала всплывать. Возможно, послеродовой стресс спровоцировал всплывание памяти тела. Его души здесь больше нет, но мозги-то остались! А из-за нагрузок они начали работать по старой схеме. Может, пройдёт?
Ну, ладно. Главное, чтобы память Саурона не наложилась на мою. Тогда Маэдросу, Сиону с Силивреном, прочим Феанорингам и эльдар будет угрожать серьёзная опасность!
И всё-таки я неплохо устроилась. Уж явно лучше, чем могла в родном мире.
(На этом месте эльфы обычно делают небольшую паузу, во время которой произносят тост за здоровье короля и королевы).
====== Часть восьмая, семейная. ======
Прошло со дня подписания мира с людьми четырнадцать лет. Стали вместе сражаться эльдар и эдайн против Врага.
Ещё три дочери родилось у Маэдроса, что сделало его самым уважаемым владыкой из нолдор. От Белерианда до Валинора шла слава о нём и его жене.
Сыновья его Сион и Силиврен не разлучались ни на миг: куда шёл один, туда же следовал и другой, и в те дни были оба уверены, что являются друг другу родными братьями.
Но приближался день, когда должен был приехать Сигрид, Вождь людей Севера, чтобы поведать племяннику о его происхождении и вернуть к людям...
Хорошая погода. В кои-то веки спокойно могу постоять на любимом балконе и подумать. В последнее время, где-то после рождения третьей дочери, времени на раздумья стало ещё меньше, чем раньше.
Ах, да, точно. Дети. Дети – это хорошо. Но хлопотно, громко и нервно. Хорошо, что мне помогают две дюжины эльфов, очень любящих детей и готовящихся к семейной жизни. Так что мне ещё повезло, что не одна тружусь. Но...какая же морока с ними!
Старшим, Сиону с Силивреном, уже почти пятнадцать. Эльф – дитя неразумное, лазает по крышам, стреляет в дядей из игрушечного лука. В Келегорма – на поражение. Сион уже почти совсем взрослый: помогает Маэдросу с государственными делами, ходит с Карантиром и Амрасом на охоту, разговаривает на трёх языках (квенья, синдарине и человеческом наречии), я его кое-как математике обучила. Лучше бы не обучала – свёл с ума приехавшего погостить Тургона чертежом чудо-башни в трёхмерном пространстве. Чертёж, правда, Маэдрос продал Тургону, когда тот начал хоть как-то думать. Или пока не начал.
Через три года родилась Реммират, кудрявая и черноволосая, похожая на дедушку. На дедушку Феанора, а не на моего, ясное дело. Сейчас ей десять, и ведёт она себя вполне примерно. Кирдану Корабелу, одному из первых приехавших к нам телери, очень понравилась. Он теперь привозит нам – карты Средиземья, а ей – сувениры со странствий. Она его слушается даже лучше, чем Маэдроса, на днях пыталась построить лодку и выйти в плавание. Остановило её то, что в нашем северном климате хорошо растут только хвойные деревья, и рубить их куда сложнее, чем какие-нибудь там меллорны.
Затем по старшинству идёт шестилетняя Гвирит. Маэдрос подозревает, что ничего путного из неё не вырастет, потому что она “интересуется только золотыми украшениями”. Но я-то знаю, что она просто любит золото. Рыжая, зеленоглазая, отъевшаяся на лембасе и котлетах, она проявляет заметный интерес к нашим соседям, гномам. Особенно когда увидела их густые и красивые бороды. Да гномы за ними ухаживают тщательнее, чем я за собой!