В уже цитировавшемся письме 1963 года отец размышляет о форме, в которую могли бы быть облечены легенды Древних Дней. Исходный вариант, представленный Книгой Утраченных Сказаний, где человек по имени Эриол, совершив великое путешествие через океан, попадает на остров, населенный эльфами, и из уст обитателей острова узнает их историю, в конечном итоге отпал. Когда в 1973 году отец умер, «Сильмариллион» все еще находился в характерном для незавершенной работы состоянии: первые главы были серьезно исправлены или вообще переписаны, а заключительные застыли в том виде, в котором были оставлены двадцать лет назад. В самых последних исправлениях текста нет никакого указания или намека на повествовательное обрамление, в которое их предполагалось поместить. Мне кажется, в конце концов отец, так ничего и не придумав, склонялся к тому, чтобы вообще ничего не объяснять, кроме того, когда и кем в Средиземье были записаны эти предания.
В первом издании Властелина Колец Бильбо в Ривенделле в качестве прощального дара преподносит Фродо «несколько книг преданий и песен, плод многолетнего труда; листы были тесно исписаны его мелким почерком, а на красных обложках красовались ярлыки: "Перевод с эльфийского Б.Б."». Во втором издании (1966) «несколько книг» стали «тремя книгами», а в примечании О летописях Хоббитании, добавленных в этом издании к Прологу, говорится, что содержание «трех томов, переплетенных в красную кожу» сохранилось в Алой Книге Западных Пределов, записанной в Гондоре, в 172 году Четвертой Эпохи королевским писцом Финдэгилем, а также что:
«Эти три тома — работа, потребовавшая великого мастерства и учености, в которой… [Бильбо] использовал все доступные ему в Ривенделле источники, письменные и устные. Поскольку они рассказывают почти исключительно о Древних Днях, Фродо их почти не использовал, и больше они здесь не упоминаются».
В Полном путеводителе по Средиземью Роберта Фостера говорится, что «Квэнта Сильмариллион — это, несомненно, один из Переводов с эльфийского Бильбо, сохранившихся в Алой Книге Западных Пределов». Мне тоже кажется, что «книги преданий», которые Бильбо подарил Фродо, в конце концов должны были оказаться «Сильмариллионом». Но поскольку кроме процитированного выше отрывка в сочинениях отца на этот счет вроде бы ничего не говорится, то я не осмелился принять на себя ответственность и определенно высказать то, что лишь подозревал — и, как мне сейчас кажется, напрасно.
Что касается «Сильмариллиона», передо мной было три пути. Я мог неопределенно долго откладывать его публикацию на том основании, что это незавершенное произведение, не свободное от противоречий. Мог принять эту работу как есть и, цитируя свое предисловие к ней, «попытаться представить все разнообразие материалов, чтобы показать «Сильмариллион» как творческий процесс, последовательно развивавшийся на протяжении более чем полувека». В этом случае, как я писал в Неоконченных Сказаниях (с. 1), он выглядел бы «как комплекс ветвящихся текстов, связанных между собой комментариями» — предприятие, более грандиозное, чем может показаться из этих слов. В итоге я выбрал третий путь — «выработать единый текст, отбирая и упорядочивая фрагменты таким образом, чтобы получить наиболее последовательное и внутренне согласованное, на мой взгляд, повествование». После того как это решение, наконец, было принято, вся редакторская работа — моя и помогавшего мне Гая Кэя — была направлена на то, чтобы в соответствии с указанием отца в письме 1963 года «легенды… переработать и согласовать друг с другом… [и] увязать с Властелином Колец». Так как целью являлось представление «Сильмариллиона» в виде «законченного и единого целого» (хотя по природе своей он вряд ли позволял добиться этого в полной мере), то и в опубликованной книге не оказалось никакого введения во все перипетии его истории.
Как бы ни оценивать все это, результат, которого я никак не предвидел, заключался в том, что к запутанности самого «Сильмариллиона» добавилась неопределенность его возраста. Камнем преткновения и источником многих недоразумений стали вопросы о том, рассматривать ли его как «раннего» или «позднего» Толкина, или как их смесь в какой-то пропорции; какова степень редакторской правки, перестановок (или даже дописывания). Профессор Рэндел Хелмс в книге Толкин и Сильмарили (с.93) поставил вопрос таким образом: