- Но зачем? – не сдавался учитель. – По какой причине приглашение?
Мальчик пожал плечами.
- Я передал, а вы решайте, - сказал он и ушёл.
Какие уж тут школьные дела?
Плюнув, учитель вернулся домой, пообедал, попил чая.
Здравомыслящая часть его кричала об осторожности, советовала немедленно, вот прямо сейчас, идти на вокзал и уехать в город от греха на несколько дней.
Зато другая, воспитанная на книгах Дюма, Стивенсона и Вальтера Скотта, прямо вопила о том, что, раз представился такой случай, идти нужно обязательно. А что касается осторожности, можно, к примеру, записку оставить.
Мол, так и так: в случае чего, искать по такому-то адресу.
Знать бы, зачем его позвали?
И снова крался в душу озноб: может, хотят избавиться как от опасного свидетеля? Сарафанова вон – зарезали…
И снова мысли по кругу.
Ладно, - порядком намаявшись, решил Торопов, - Будь, что будет - схожу.
Но вместо облегчения, это решение породило ещё больше вопросов:
от как одеться, до как себя вести в гостях? Говорить ли в открытую или наоборот – делать вид, что ничего не понимает? Брать ли с собой один из приборчиков или наоборот – пока даже не упоминать про них?
А время будто замерло. И до вечера было ох, как далеко…
Конец 1-й части.
2. Часть вторая.
Эпизод тринадцатый.
Учитель Торопов.
Торопов съездил таки в Крюково.
Только ни на какое пожарище он там не пошёл. Зачем? Он и так всё прекрасно помнил. И засаду, и гибель Краюхина, и пожар. И смерть лесника – лесника ли? – Сарафанова.
Потерю памяти он, конечно же, симулировал. А что ему было отвечать шурину, который заявился в больницу, выгнал всех из палаты и целый час выпытывал у него, что же произошло в этом Крюково? Правду?
Нельзя сказать, что начальник областной криминальной милиции Загоруйко, он же муж дочери Торопова, был совсем дурак. Но рассказывать ему про пришельцев из Будущего, всё равно, что учить енота тригонометрии. Запрёт тестя в психиатрическую лечебницу, и все дела.
А так – забрал револьвер, вычеркнув его из описи вещей больного Торопова, пожелал скорого выздоровления, и ушёл. Правда, напоследок намекнул держать язык за зубами. А лучше – вообще забыть про все эти дела с пожаром.
Забыть…
Как же это возможно?
А что, если и в самом деле существует тайник в собачьей будке у лесной сторожки? Что, если последние слова Сарафанова не были бредом умирающего?
Как он тогда сказал? «Книжка с экранчиком»?
Так что не только за оставленными документами поехал в Крюково учитель, не только за списками учеников, и заявлениями от родителей о приёме детей в школу. Не только и не столько. Вещи из будущего манили его, будто запретный плод.
Всю дорогу он переживал. Боялся даже: а ну, как не ушли гости Сарафанова из сторожки. Трудно будет объяснить, каким ветром занесло учителя в этот лесной угол. Разве что – заблудился. Так себе оправдание для людей, без колебаний пускающих в ход нож.
Всё оказалось проще. Напрасно он крался к сторожке, а потом следил: не мелькнёт ли силуэт в окне. Пусто оказалось и внутри и снаружи. Не соврал Сарафанов – ушли.
Оставалось только найти спрятанные вещи. С этим тоже не случилось проблем. Быстро нашёл. И именно там, где сказал Сарафанов – в старой собачьей будке. Вытащил кучу какого-то хлама: тряпки, короткие деревянные обрезки, и обнаружил холщёвый, похожий на наволочку, мешок, в котором хранилось что-то тяжёлое и прямоугольное. Поборол искушение тут же развернуть, рассмотреть. Завернул в найденное в сторожке старое дырявое покрывало и всю дорогу сначала до Крюково, а после и в Грабуны, оглядывался.
Когда же, наконец, зашёл в свой небольшой домик недалеко от школы, положил добытое на стол в небольшой комнатке рядом с кухней, и какое-то время ходил вокруг да около, будто не замечая.
Приготовил ужин, поел без аппетита. Поставил, было, самовар, но вдруг махнул рукой и решительно подошёл к холщёвому свёртку. Развернул и вытащил наружу странную штуку, совсем не похожую на обещанную Сарафановым книжку с экранчиком. Это был какой-то прибор, всё, что смог определить учитель. Чёрного цвета, большой прямоугольник, толщиной сантиметров пять со странными отверстиями по бокам и какими-то кнопками. На одной из сторон была ещё круглая наклейка из странного плотного материала, похожего на вощеную бумагу, с латинскими буквами hp в центре. На другой, судя по всему – нижней стороне – частая узкая решёточка, сквозь которую Торопов ничего толком не смог рассмотреть.
Была ещё наклейка с крупными буквами Hewlett-Packard и ещё массой цифр и латинских букв, которые, возможно, являлись характеристиками этого прибора. Но сколько он в них не вчитывался, так ничего и не понял. Сдавшись, отодвинул прибор в сторону. Посмотрел на наволочку. Там было ещё что-то. Торопов пошарил внутри и достал толстый черный провод с массивным штекером из непонятного материала, потом ещё какие-то провода, потоньше. Последней извлёк странную прямоугольную плоскую коробочку. Чёрную и блестящую.